— И что произошло потом?
— Здесь находились сотни евреев, включая детей, и с ними очень плохо обращались. Как врач я получила разрешение работать в тюремной клинике. но положение дел было настолько тяжелым, по я была вынуждена обратиться к коменданту
—Он был представителем армии или СС?
— Ваффен-СС.
— И что вы ему сказали?.
— Я сказала, что считаю подобное обращение с евреями просто позорным. Они люди и французские граждане, и я требую, чтобы их и кормили и относились к ним, как к остальным заключенным.
— Как он на это отреагировал?
— Сначала он просто остолбенел. Меня вернули в камеру. Через две дня меня снова привели в его кабинет. По обе стороны его стола сидели два других офицера из Ваффен-СС. Представ перед ними, я узнала, что вижу состав суда.
— И какое решение вынес этот так называемый суд?
— На одежду мне пришили лоскут со словами «Обожательница евреев», и в начале сорок третьего года за свое преступление я была отправлена в Ядвигский концентрационный лагерь.
— У вас есть татуировка?
— Да, номер сорок четыре тысячи четыреста шесть.
— И спустя какое-то время вы были посланы в медицинский сектор?
— В конце весны сорок третьего года.
— Вы подчинялись доктору Кельно?
— Да.
— Вы встречали доктора Лотаки?
— Да, от случая к случаю, как и всех остальных работников этого медицинского блока.
— И Восса тоже?
— Было ли вам известно, что доктор Кельно и доктор Лотаки проводят в пятом бараке операции для Восса?
— Конечно, это было известно. Кельно и сам не скрывал этого факта.
— И, естественно, вы были в курсе, что Кельно и Лотаки созвали всех вас, чтобы обсудить этические проблемы этих операций.
— Если и была такая встреча, то я на ней не присутствовала.
— Говорили ли вам другие врачи, что Кельно консультировался с ними по этому поводу?
— Доктор Кельно никогда не консультировался с другими врачами. Он просто приказывал им, что делать.
— Понимаю. Как вы считаете, знали ли бы вы о такой встрече, если бы она в самом деле имела место?
— Конечно.
— Доктор Кельно показал, что он не помнит вас.
— Очень странно. Больше года мы встречались с ним практически ежедневно. И, вне всяких сомнений, сегодня утром он узнал меня в коридоре суда. Он сказал мне: «А, снова тут приятельница евреев. Какое вранье вы собираетесь излагать?»
Смидди перекинул записку Адаму: «Это правда?»
«Я разозлился», — ответил тот ему.
«Вы же показывали, что не помните ее».
«Увидев ее, я внезапно вспомнил».
— Вы знали доктора Марка Тесслара?
— И очень близко.
— Вы встречались с ним в Ядвиге?
— Да. Узнав об экспериментах Фленсберга, я почти каждый день стала приходить в третий барак помогать его жертвам.
— Содержались ли в третьем бараке проститутки?
— Нет. Тут были только те, кто ждал своей очереди на эксперименты, и другие, уже прошедшие их.
— Были ли в медицинском секторе проститутки?
— Нет, они содержались в другом лагере, и у них было свое собственное медицинское обслуживание в их же бараках.
— Откуда вам это было известно?
— У них нередко случались психические расстройства, и меня несколько раз вызывали к ним.
— Делали ли аборты врачи, обслуживавшие проституток?
— Нет любая забеременевшая проститутка автоматически отправлялась в газовую камеру.
— Даже женщины-капо?
— Их ждало то же самое. Газовая камера. Это правило жестко соблюдалось по отношению ко всем женщинам в Ядвиге.
— Но, конечно, не для жен, охранников из СС и других немцев?
— Жен тут было очень мало. Их могли себе позволить только высокопоставленные офицеры СС, и они лечились в специальной клинике для немцев.
— Иными словами, доктор Парментье, доктор Тесслар никоим образом не мог бы делать аборты, потому что подобная операция не предусматривалась в лагере.
— Совершенно верно.
— Ну а если заключенному-врачу становилось известно, что какая-то женщина беременна и он хотел бы спасти ее от газовой камеры, мог бы он тайно сделать аборт?
— В исключительно редких случаях. Мужчины и женщины были отделены друг от друга. Конечно, они постоянно искали встреч, но речь могла идти лишь о редких, отдельных случаях. И любой врач, у которого была такая возможность, постарался бы спасти женщине жизнь.
— Кого обслуживали проститутки?
— Немецкий персонал и высокопоставленных капо.
— Возможно ли, чтобы какая-нибудь проститутка, к которой испытывал симпатию кто-нибудь из эсэсовцев-охранников, могла остаться в живых?
— Вряд ли. Они представляли собой весьма жалкое зрелище. Чтобы остаться в живых, им приходилось подчиняться всем приказам. Кроме того, их ряды постоянно пополнялись. Не составляло никакого труда отобрать в ходе селекции любую женщину и заставить ее стать проституткой.
— Так что, судя по вашим словам, доктор Тесслар ни тогда, ни позже не имел отношения к абортам в Ядвиге?
— Да. Дни и ночи он проводил в мужском отделении третьего барака.
— Но есть показания Адама Кельно.
— Похоже, он многое путает, — ответила Сюзанна Парментье.
— Не можете ли вы рассказать нам о первой встрече с полковником СС доктором Отто Фленсбергом?
— Отто Фленсберг был в том же звании, что и Восс, и у него был ассистент, доктор Зигмунд Рудольф. Оба они проводили эксперименты в изолированных первом и втором бараках. Меня доставили к Отто Фленсбергу летом 1943 года. Узнав, что я психиатр, он сообщил мне, что проводит важные исследования и нуждается во мне как в специалисте. Мне уже доводилось слышать кое-что о предмете его занятий, и я сказала ему, что не собираюсь принимать в них участия.
— И что он на это ответил?
— Ну, он попытался переубедить меня. Он сказал, что Восс — это псевдо-ученый и его увлечение рентгеновскими лучами просто бессмысленно. И что работы его собственного помощника столь же бесполезны.
— Чем занимался капитан Зигмунд Рудольф?
— Пытался привить рак шейки матки, выяснить возможности стерилизации путем введения едких составов в фаллопиевы трубы. И тому подобные бредовые омерзительные эксперименты. Фленсберг предоставил в распоряжение своего ассистента первый барак, где тот мог забавляться и слать в Берлин сообщения, благодаря которым имел возможность избавиться от русского фронта.
— Как Фленсберг оценивал свою собственную работу?
— Он считал, что она имеет жизненно важное значение. Он сообщил, что работал в Дахау с середины тридцатых годов, когда там был образован лагерь для политических заключенных. Позже он исправно проводил эксперименты по заказам. Именно он придумал разнообразные испытания для новобранцев СС для доказательства их верности и безоговорочного послушания. Некоторые из заданий были просто чудовищны, как, например, убийство щенка, которого кадет сам выращивал, или убийство ножом заключенного по приказу, и тому подобное.
— И Отто Фленсберг гордился ими?
— Да. Он. сказал, что убедил Гиммлера в беспрекословном послушании немецкого народа.
— Что он рассказывал вам о причине своего появления в Ядвиге?
— Гиммлер предоставил ему полную свободу действий. Он даже получил право взять с собой своего ассистента. Фленсберг оказался в замешательстве, выяснив, что его начальником является Восс. Между ними существовало открытое соперничество, и он считал, что Восс только попусту тратит человеческий материал, в то время как его работа гораздо важнее для Германии, которой придется столетиями править Европой.
— Каким образом?
— Он считал, что дисциплинированность немцев является неоспоримым фактом. Тем не менее их сил может не хватить, чтобы держать под своим контролем континент с сотнями миллионов человек. Он хотел найти методы, с помощью которых можно было бы управлять завоеванными народами. Иными словами, чтобы они беспрекословно подчинялись всем приказам немцев.