Выйдя на свободу, Бенни вместе с женой и тремя детьми переехал в Чарльстон, Южная Каролина. Он работал, разбирая старые железнодорожные пути от Техаса до Нью-Йорка и не бывая дома по нескольку недель подряд. Но на этой работе не было никаких перспектив, и в 1969 году он погрузил скудные пожитки семьи в машину и переехал в Мобил, чтобы начать все заново.
Он наскреб достаточно денег, чтобы оплатить первый взнос за бензозаправочную станцию, работающую с компанией «Тексако», потом купил еще одну заправку, дом на Херндон-авеню, затем еще несколько доходных домов на той же улице длиной в целый квартал. Заработав на своих различных бизнес-интересах достаточно денег, Бенни, оставшийся в душе все тем же парнем из сельской глубинки, переехал вместе с семьей в Теодор.
Когда трое детей Бенни были еще малы, он стегал их ремнем так сильно, словно считал, что так в них можно вбить добродетель. Иногда ярость Бенни доходила до таких пределов, что он уже не мог ее контролировать. Когда Опал видела у него знакомые признаки, напряженное выражение лица и остекленевший взгляд, она старалась держаться от него подальше, потому что в таких случаях невозможно было предвидеть, что́ он сейчас выкинет, на кого набросится и кому сделает больно. А затем его ярость улетучивалась так же внезапно и необъяснимо, как и возникала.
Никто не боялся Бенни больше, чем его младший сын, Генри Ф. Хейс, и никто не доставлял старику больших огорчений. Его отец даже дал ему прозвище Бестолковый Генри. Этот тщедушный, невысокий подросток ростом всего пять футов восемь дюймов[6] заработал прозвище, кроме всего прочего, за то, что его застукали в гостиничном номере с двумя малолетними девушками, а также за то, что он брался то за одну черную работу, то за другую, включая парковку машин в центре Мобила вместе с группой чернокожих мужчин.
На девятнадцатом году Генри ушел в армию, и однажды, когда он приехал домой в отпуск, имея долг перед отцом и не оплатив его, Бенни начал гоняться за ним по двору с молотком, грозясь прикончить. Вдалеке завыла полицейская сирена, и Бенни тут же бросился на кухню, где стояла жена его сына Рэймонда, Дениз, держа на руках девятимесячную дочь.
– Ты вызвала копов! – заорал Бенни, отводя назад руку, чтобы ударить Дениз кулаком в лицо.
– Это не она, а я, – сказала четырнадцатилетняя дочь Гейл Хейс, солгав, чтобы защитить Дениз.
Бенни любил свою приемную дочь больше, чем кого-либо другого в своей семье, но он сшиб ее на пол и пинал ногами, пока в кухню не вошли полицейские и не остановили его. Дружки в полиции отмазали его от наказания, но Генри пришел в ужас. Он уехал в тот же день и не возвращался домой несколько лет.
Когда Генри выгнали из армии после того, как он был пойман в казарме вместе с дочерью офицера, парень вернулся в Мобил. И снова попал под влияние отца, который контролировал жизни всех членов своей семьи, властвуя над ними, подавляя их и толкая туда, куда они, по его мнению, должны были идти.
Старший брат Генри, Рэймонд, был женат на Дениз с 1972-го по 1975 год, и за это время у них родилось двое детей. Бенни попросил Генри жениться на бывшей жене брата, чтобы держать своих внуков под боком и чтобы Рэймонду не пришлось платить Дениз алименты. Это были негодные причины для вступления в брак, но, чтобы угодить отцу, Генри согласился.
Возможно, у Бенни были и другие поводы желать оставить Дениз поблизости от себя. Впоследствии Дениз заявила, что ее свекр бил ее, когда она отказывалась спатьс ним.
– У нас с ним все время бывали стычки, в основном из-за того, что я отказывалась лечь к нему в постель, – говорила она.
Бенни считал, что главная проблема состоит в том, чтобы заставить своего младшего сына взяться за ум. В какой-то момент он пообещал Генри найти ему работу на стройке. Он даже предоставит бесплатную квартиру в одном из доходных домов, при условии, что за это Генри будет собирать с жильцов арендную плату и блюсти отцовские интересы. Чтобы получить все это, Генри нужно было сделать только одно – вслед за своим отцом вступить в Клан.
Бенни надеялся, что членство в Клане привьет Генри дисциплину и придаст его жизни смысл.
– Ты должен вступить в Клан, – сказал он своему младшему сыну. – Ты должен стать уважаемым человеком.
Холодным ноябрьским днем 1977 года Генри проходил обряд посвящения, и когда одетый в черный балахон и черный капюшон член Клана, носящий звание Ночного Ястреба, проводил над ним и еще пятерыми новыми членами церемонию, новичок чувствовал себя как «мальчик, прислуживающий в алтаре».