Спасем закон и порядок от рук тайной инквизиции! Для этого мы все должны прийти на массовый митинг в следующее воскресенье 22 июня, который состоится на городской площади в пятнадцать часов тридцать минут, и сообща выступить против полуночных убийц…"
Предполагаемая демонстрация не состоялась. Мэр Сан-Франциско помешал ее организации, опасаясь беспорядков.
Спустя три дня передовая статья газеты "Геральд", подведя первые итоги деятельности комитета бдительности, снова выступила в его поддержку: "Мы обязаны заявить, что никогда еще не было организации, которая была бы так исключительно оперативна и которая добилась бы поставленных задач с таким замечательным успехом, как комитет бдительности нашего города. Не поднимая шума, с присущей им серьезностью и неутомимостью, члены комитета преследуют свою цель и за двенадцать дней добились того, что оказалось не под силу карающей деснице суда за все время его существования.
Они остановили руку убийцы и поджигателя и оплели преступников, бросивших вызов закону, такой сетью, из которой они не смогут выбраться ценой даже самых больших усилий. Они постоянно бодрствуют. Все классы находятся под их наблюдением. Их агенты невидимы и вездесущи. Они отмечают дома, где прячутся и устраивают свидания воры и посылают по соответствующим адресам предупреждения о том, что не собираются больше попустительствовать нечестивым делам. Негодяям, пользующимся наиболее бурной славой, они предписывают уехать из страны. Многие преступники находятся под их наблюдением для наиболее полного разоблачения. Они установили связь между преступниками и некоторыми людьми, занимающими видное положение в обществе. Их не раскрыли до сих пор только потому, что необходимо время, чтобы накопилось больше доказательств для того, чтобы выдворить их из страны".
Когда был ограблен магазин Янсена, полиция занималась розысками некоего Джеймса Стюарта, обвиненного в убийстве шерифа из Ауберна. Он сбежал из Сакраменто, где находился под стражей, пока шло предварительное следствие. На следующий день после нападения на Янсена был арестован человек, назвавший себя Томасом Бюрдю. В полиции он долго рассказывал, как уехал из Сиднея, оставив там жену и детей, и добирался до Калифорнии. Не найдя работы, он отправился на золотые прииски, но старательствовал неудачно. Того, что он добывал, ему едва хватало на еду. Несколько месяцев его трясла лихорадка, и если бы добрые товарищи не ухаживали за ним, он не выжил бы. Но судьба уготовила ему еще более жестокую и самую несправедливую участь. Уже три раза полицейские арестовывали его за преступления, которых он никогда не совершал. Уже дважды его привлекали к суду и выносили приговор. Его не повесили только чудом, хотя он был абсолютно невиновен.
Полицейские нашли рассказ Бюрдю слишком сентиментальным, чтобы поверить каждому его слову. К тому же внешность арестованного как нельзя лучше соответствовала словесному портрету Джима Стюарта. "Это он" — решили полицейские и незаслуженно присвоили Бюрдю, человеку на редкость безобидному и смирному, славу одного из величайших преступников Калифорнии. В довершение всех бед вскоре был схвачен "сообщник" Бюрдю — Вильдред, настоящий сообщник настоящего Джима Стюарта. Весь Сан-Франциско был возбужден. Большая толпа собралась у здания, где содержались "Стюарт" и Вильдред, и требовала выдать преступников.
В субботу, в полдень, арестованные, сопровождаемые сильной охраной, появились в доме у Янсена, который еще не оправился от побоев и не мог посещать заседаний суда. После того как Янсен принял присягу, ввели Вильдреда. Увидев арестованного, Янсен признал в нем, хотя и без абсолютной уверенности, грабителя в плаще. Ввели "Стюарта", который видно все-таки родился под несчастливой звездой, потому что, едва бросив взгляд на вошедшего, Янсен стал горячо клясться, что он именно тот негодяй, который сшиб его с ног. Для пущей наглядности на голову "Стюарта" надели шляпу, и Янсен снова подтвердил, что большего сходства он не мог бы вообразить.
На обратном пути арестованных преследовала толпа, кричавшая: "Повесить их! Линчевать!" Двое были благополучно доставлены в тюрьму.
Суд состоялся через неделю. За это время Вильдред и семеро других заключенных взломали двери тюрьмы и бежали. Бюрдю-Стюарт был приговорен к четырнадцати годам тюрьмы. Все деньги, найденные при нем, были переданы Янсену.
Но пока Бюрдю находился под стражей, суд Мерис-вилля предъявил ему обвинение в убийстве шерифа Мура. Мур был убит Джеймсом Стюартом. В Мерисвилле большинство свидетелей обвинения полностью отождествляло Бюрдю со Стюартом, хотя находились и такие, которые решительно отрицали, что подсудимый — Джеймс Стюарт. Суд, однако, состоялся, и присяжные после долгих колебаний признали Бюрдю виновным.
Теперь, казалось, Бюрдю грозила неминуемая смерть. И вдруг, в очередной раз посрамив незадачливых судей, в дело вмешались бдительные. "Так называемый Стюарт — никакой вовсе не Стюарт, а Томас Бюрдю. Он невиновен и не совершал нападения на Янсена", — заявили они.
Комитету бдительности удалось арестовать настоящего Стюарта, и когда Бюрдю поставили с ним рядом, все увидели, что они двойники.
Бюрдю вернулся в Сан-Франциско в ореоле мученика. Губернатор простил ему преступления, которых он никогда не совершал, а Янсен не только вернул отобранные деньги, но прибавил еще щедрую сумму в виде компенсации. Кто-то организовал общественный сбор, и Бюрдю осыпали деньгами.
В 1853 году на рассмотрение законодательного собрания штата была представлена памятная записка о Томасе Бюрдю, в которой предлагалось выплатить ему компенсацию в четыре тысячи долларов за страдания и несправедливость, которые ему пришлось выносить в течение девяти месяцев незаслуженного заключения.
2 июля, между десятью и одиннадцатью часами утра, в Миссии был ограблен дом. Вор унес чемодан. Обнаружив пропажу, владелец поднял тревогу. Вскоре были получены сведения об ограблении дома на Калифорнийской улице в Сан-Франциско. Несколько человек бросились на поиски грабителей.
Вскоре владелец пропавшего чемодана где-то на пути между Миссией и Сан-Франциско встретил человека, возбудившего его подозрения. Неподалеку работали плотники, которые, узнав в чем дело, решили помочь в поимке преступника. Впоследствии выяснилось, что пойманный не имел никакого отношения к краже. Однако его внешность показалась подозрительной настолько, что это невольно вызвало желание задержать его.
Он был среднего роста, хорошего сложения, с ясными, словно прожигающими собеседника глазами и язвительной улыбкой. Поверх чистой шерстяной рубашки серого цвета на нем был английского покроя пиджак, хорошо подогнанные легкие пантолоны, заправленные в сапоги, и шляпа с узкими полями. Под пиджаком на ремне висели длинный охотничий нож и прекрасной отделки револьвер.
Владелец пропавшего чемодана, сопровождаемый плотниками, приблизился к незнакомцу и окликнул его:
— Здравствуй, приятель.
— Здравствуй.
— Ты что, живешь в этих местах?
— Нет.
— Что тебя привело сюда?
— Я иду из Миссии к Северному побережью.
— Ты неправильно выбрал дорогу. Сегодня утром неподалеку отсюда кто-то обворовал два дома. Откуда у тебя эта одежда?
— Какого черта! Кто вы? — воскликнул человек, потянувшись к револьверу. Но в тот же миг два пистолета со взведенными курками были приставлены к его голове.
— Я ничего не знаю об этом деле, — сказал незнакомец. — Эта одежда на мне с тех пор, как я уехал из Соноры. Но я видел, как кто-то с узлом в руках еще минуту назад исчез вон за тем холмом. Послушайте, я не тот, кого вы ищете.
— Ну, вот что, приятель, — сказал владелец пропавшего чемодана. — Ты говоришь, что эта одежда на тебе с Соноры и ты прошел уже некоторый путь. Это неправда. Погода теплая, и дорога в пыли. И все же твои сапоги не так уж запачканы. Нижняя рубашка чистая, а на шерстяной еще видны следы прежних складок. Придется тебе пройти вместе с нами в комитет бдительности. Если ты честный человек, тебе нечего бояться.