Лафайет Хэнчитт, управляющий шахты "Ламартин" и президент Первого национального банка Айдахо-Спрингз, выступил так: "…Мы не будем прибегать к противозаконным мерам, но мы и не можем допустить, чтобы безнравственные люди засоряли ряды добрых граждан. Мы должны избавиться от них, и я предлагаю от имени собравшихся на этом митинге отправиться сейчас в тюрьму, взять, заключенных, выпроводить их из города и решительно предупредить их, чтобы они больше не появлялись в нашем городе". Д. Мэй, управляющий шахты, добавил: "Если, избавившись от профсоюза, мы обезопасим жизнь управляющих и горняков, значит так и следует поступить".
Председатель поставил предложение Хэнчитта на голосование, и оно было встречено громкими возгласами одобрения. Митинг окончился, и толпа двинулась к зданию окружной тюрьмы. Всех было человек пятьсот, среди них немало деловых людей и служащих. Приблизившись к тюрьме, они потребовали выдать заключенных. Трое часовых были вынуждены отдать ключи, и дверь распахнулась. Четырнадцать человек из двадцати трех, находившихся в заключении, были выведены на улицу…
Поставив четырнадцать членов профсоюза впереди огромной колонны, толпа двинулась по главной улице к самой крайней восточной черте города. Когда город остался позади, Лафайет Хэнчитт сказал четырнадцати:
"Пусть вашей ноги никогда больше не будет в округе Чистый ручей, в противном случае мы снимаем с себя ответственность за то, что может с вами приключиться. Есть немало людей, которые хотели бы вздернуть вас, братцы, но умеренные настояли на своем.
Так вот, они рассчитывают, что вы не остановитесь до тех пор, пока не выйдете за пределы штата".
Некоторые из этих четырнадцати жили в Айдахо-Спрингз уже несколько лет, имели семьи.
4 августа "Альянс граждан" в Денвере принял следующую резолюцию: "Наше внимание последнее время было привлечено недавними действиями "Союза для защиты граждан" в Айдахо-Спрингз, которые, хотя и были с формальной точки зрения совершены без суда и следствия, тем не менее, если иметь в виду чрезвычайность ситуации и необходимость самозащиты, были предприняты, чтобы спасти жизни, свободу и собственность граждан. Посему мы, члены "Альянса граждан" в Денвере, считаем, что бизнесмены Айдахо-Спрингз поступили в соответствии с высшим и неписаным кодексом самосохранения, на который следует опираться каждый раз, когда отсутствуют законные средства для быстрого и удовлетворительного решения проблемы".
Районный судья Джорджтауна Фрэнк Оуэрс, получив заявление адвоката членов профсоюза, издал судебное предписание от 10 августа 1903 г., которое запрещало членам "Союза для защиты граждан" предпринимать какие-либо действия в отношении высланных или препятствовать их возвращению в свои дома и на место работы.
Судья заявил: "Действия этой толпы из Айдахо-Спрингз (я старался найти наиболее точное определение), в результате которых руководители профсоюза горняков были изгнаны из города под угрозой насилия — это самая настоящая анархия, это возмутительное нарушение прав, гарантированных конституцией для самых беззащитных. Насколько можно судить, одни преступления расследуются очень дотошно, а другие, по-видимому, не расследуются вообще. Дело профсоюза горняков, как видно, расследуется с большим рвением, но деятельность другого профсоюза, по-видимому, так и не будет расследована районным прокурором".
Судья Оуэрс предписал ста двадцати девяти гражданам Айдахо-Спрингз явиться в суд. Но 8 февраля 1904 г. районный прокурор Г. Трумен прекратил судебное преследование. Адвокат Ф. Ричардсон, принимавший участие в расследовании, говорил потом, что, по всей вероятности, был оказан определенный нажим, и у него осталось впечатление, что для влиятельных лиц существовал один закон, а для рабочих — другой. Он сказал еще, что за всю практику не помнил дела, которое было бы прекращено при наличии столь бесспорных и убедительных фактов.
После того как горняки, входящие в профсоюз, были изгнаны из Айдахо-Спрингз, только не члены профсоюза могли получить работу на здешних шахтах.
Официальная история происхождения этой черносотенной организации окружена буколическим ореолом: два простых американца — сержант Вильям Паттерсон и подполковник Теодор Рузвельт, получив боевые ранения, попали в 1918 году в американский полевой госпиталь, находившийся во Франции. Их койки оказались рядом, ветераны подружились, и однажды им пришла в голову идея, которая целиком завладела их умами, — когда кончится война, создать для блага отчизны ассоциацию фронтовиков, которая не признавала бы никаких рангов.
Вскоре Паттерсон погиб в бою, а Рузвельт, обдумывавший наполовину осиротевшую идею до февраля 1919 года, поделился ею, наконец, с девятнадцатью офицерами на обеде в офицерском клубе союзников в Париже. Через месяц она обсуждалась при участии уже тысячи офицеров и солдат Американского экспедиционного корпуса. Затем в Сент-Луисе состоялось учредительное собрание, была принята временная конституция, а в ноябре состоялся первый национальный конвент Американского легиона в Миннеаполисе.
Лишь после второй мировой войны, благодаря Джастину Грею, одному из функционеров Американского легиона, наружу всплыли подлинные исторические факты.
Джастин Грей вступил в легион после демобилизации, обуреваемый жаждой полезной деятельности. Благодаря незаурядным способностям он довольно скоро стал помощником председателя комитета по национальному американизму в легионе. Но вскоре он почувствовал, в какого рода организацию попал. Усомнившись в подлинности официальной версии происхождения Американского легиона, он решает установить истину и находит ее.
Американский легион был создан за три года до того, как Рузвельт обсуждал идею с другом Паттерсоном, и за четыре года до того, как он представил свой план однополчанам в Париже. Точнее, 5 марта 1915 г., за два, без малого, года до вступления США в войну, Рузвельт уже был зарегистрирован как один из учредителей и лидеров Американского легиона. В разъяснении о мотивах создания организации ее основатели писали: "Основная цель организации состоит в том, чтобы развивать и воспитывать патриотические чувства, сплотить американских граждан, которые не проходят действительную, службу в армии или во флоте Соединенных Штатов или любого другого штата, но подлежат призыву на службу в случае начала или угрозы войны".
Американский легион возник не случайно, констатирует Грей, он был задуман и создан по инициативе узкого круга лиц.
В библиотеке Американского легиона Грей обнаружил подшивку изданий ежемесячника "Америкен лиджен мансли" и статью первого национального главнокомандующего Франклина Дольера, который десять лет спустя после совещания двадцати в Париже писал: "Вспомните, что было после заключения мира. Обстановка повсюду была напряженной. Всем виделся призрак большевизма. Недовольные солдаты были социальной базой катаклизма в России. Везде солдаты думали только о собственных проблемах".
Полувоенная дисциплина, диктаторский режим, обнаруженная Греем тайная связь лидеров легиона с Национальной ассоциацией промышленников, с Федеральным бюро расследований, грубая догматическая нетерпимость к рабочему движению, не делающая различий даже между реакционными и прогрессивными профсоюзами, подавление забастовок террористическими методами — это картина, столь непохожая на официальную, постепенно вырисовывалась перед глазами Грея.
"Чем больше я работал в центральном управлении Американского легиона — вспоминает Грей, — тем острее чувствовал, что угодил в самый центр паутины, сплетенной из бесстыжего шпионажа и двурушничества. Перед моим мысленным взором возникла печальная картина того, как одни американцы шпионят за другими и обливают их грязью".