Эта резолюция была приведена в исполнение, и множество людей, желавших приобрести фермы на этих землях, были встречены группами вооруженных людей, которые прогоняли их с участков, подлежащих продаже…
Фермеры решили, что, поскольку конгресс отказался дать им право преимущественной покупки по минимальной цене, они завоюют это право силой оружия".
Скваттерское движение выдвинуло оригинальные формы организованной борьбы с их классовыми противниками — земельными спекулянтами и правительственными чиновниками. Такими формами были ассоциации по заявкам и суды Линча. Трудно сказать, когда именно они появились, потому что в первоначальный период они действовали нелегально. И ассоциации, и суды Линча, порожденные свободным творчеством масс, были самочинными органами власти и мелкобуржуазного террора, орудиями борьбы за землю.
С обычной для колонистов склонностью к организации они создавали ассоциации, писали конституции, издавали постановления и избирали должностных лиц. Самая большая ответственность ложилась на секретаря, который вел регистрацию притязаний членов ассоциации на определенный участок земли.
Когда правительственные землемеры заканчивали межевание и объявлялась аукционная продажа земли, ассоциация посылала "покупщика", как правило, секретаря, действовавшего от имени всех членов. По мере того как аукционер называл участок, "покупщик" водил пальцем по списку и, если названный участок принадлежал члену ассоциации, объявлял о желании купить его, назначая минимальную цену за акр — в доллар с четвертью. Если кто-нибудь из заносчивых чужаков позволял себе назначать более высокую цену, это ему не сходило с рук. Его приговаривали судом Линча к наказанию плетьми, окунали в прорубь или обмазывали дегтем и вываливали в перьях.
Ассоциации по заявкам улаживали также спорные претензии своих членов. Каждый спор передавался на рассмотрение комитета ассоциации, который и принимал окончательное решение. Если один из участников спора возражал против решения комитета, он подвергался телесному наказанию. В иных случаях комитет принимал решение об уничтожении улучшений, произведенных на спорном участке лицом, отказавшимся подчиниться решению суда.
Ассоциации занимались регулированием и других, чисто местных проблем. Как правило, такие проблемы разрешались быстро и эффективно. К 1840 году на территории Айовы существовало около сотни подобных народных органов власти. Они вообще были широко распространены в новых западных штатах.
Фермерские ассоциации имели много общих черт, хотя в одних случаях фермеры в законодательном пылу составляли обширные, разработанные до деталей конституции, а в других — формулировалась только цель или принципы ассоциации.
Вот, например, какие правила и постановления были приняты при образовании одной ассоциации в Канзасе:
"…Мы договорились принять следующие правила и постановления, которые, как вехи, указывали бы нам дорогу через все лабиринты к сущей правде.
Во-первых, никто не может перейти межу, чтобы заявить претензии на участок, если при этом он или она вступят в конфликт с действительным поселенцем, в то время когда производится межевание. Никто не имеет также права на привилегии… за исключением случаев, когда возникает очевидная необходимость сохранить за ним или ею сельскохозяйственные постройки, возведенные на участке до межевания, но при этом участок с постройками не должен быть занят другим поселенцем.
Во-вторых, участок считается безусловно занятым, если на его территории построен дом или имеются иные признаки, необходимые для получения права на заявку.
В-третьих, заявка каждого члена настоящей ассоциации должна находиться под защитой ассоциации…
В-четвертых, члены ассоциации избирают путем тайного голосования девять присяжных, в обязанности которых входит объективное рассмотрение каждого случая, когда стороны не могут сами прийти к согласию…
В-десятых, мы должны изгонять любое лицо или лиц, вторгшихся на участок любого поселенца и устроившихся на этом участке, если можно — мирно, если необходимо — силой. К этому мы принуждены, чтобы обеспечить наши общие интересы и безопасность, чтобы бесчестные люди не могли лишить нас наших домов и ферм с помощью бесчестных средств".
В Айове скваттеры постановили в 1833 году, что поселенец не имеет права занимать участок, шириной более полутора миль вдоль реки или в прерии. В Висконсине поселенцам не разрешали занимать больше 40 акров "хорошего" леса. В графстве Дейн (Висконсин) одна ассоциация предусматривает меры наказания: "Решено, что, если кто-нибудь нарушит постановления этого собрания и права заимщика, обманув его справедливое ожидание, мы не замедлим наказать его с суровостью, которая обычна у поселенцев Запада".
К одному "пирату" приехала группа скваттеров и стала уговаривать его отказаться от покупки. "Пират" упорствовал и грозил, что железная рука закона обрушится на их головы. Исчерпав безрезультатно свои словесные аргументы, комиссия опустила "пирата" в прорубь. "Пират" стоял на своем и, когда его вытащили из проруби, опять стал поносить комиссию. Тогда "пират" вторично был посажен в прорубь. Лишь после этого он дал подписку, что по доброй воле отказывается от своей покупки. Неизвестно, получил ли "пират" назад уплаченные им деньги, в этом отношении практика не была единообразной. Как общее правило, поселенец считал своим долгом вернуть "пирату" уплаченные за землю деньги, но в некоторых случаях скваттер считал, что эти деньги по праву принадлежат ему в возмещение за причиненные "пиратом" беспокойство и трату времени.
Политическая власть буржуазии на всем Северо-Западе от Аллеган до Тихого океана, если употребить известное выражение Ф. Энгельса, была "незначительной, почти незаметной". Вот почему конфликты, которые возникали между фермерами и представителями восточной буржуазии, занимавшимися земельными спекуляциями на Западе, решались силой местной власти, совпадавшей с властью всех поселенцев.
"Нет никакого сомнения в том, что поселенцы создали иной закон, — пишет Б. Гиббард. — Но если вспомнить, что они находились часто на расстоянии многих миль даже от административного центра территории, вне досягаемости регулярных судов и в значительной степени вне сферы действия органов государственной власти, то вряд ли их можно упрекать в том, что их поступки были несправедливы и не освящены законом. Закон скваттеров, как показали последующие события, был не хуже вашингтонского. Более того, закон скваттеров отвечал местным условиям, в то время как федеральный закон часто был в этом отношении неудачен". Государство очень часто оказывалось неспособным гарантировать интересы буржуазии, занимавшейся спекуляциями на Западе, то есть было не способно выполнять в районах, столь отдаленных от административных центров, роль комитета по заведованию делами буржуазии. Земельный спекулянт оказался "беззащитным" на периферии перед организованным скваттерством, воля которого часто была здесь настолько неоспоримей, настолько весомей и ощутимей воли разрозненных буржуа, что всякое сопротивление было бессмысленным.