— Лейтенант фон Плауен, — представился Алекс.
Ему предложили устраиваться на заднем сиденье.
Пожилой господин сел рядом, а впереди, справа от шофера, Алекс увидел еще одного человека, помоложе, одетого во все штатское. Тот кивнул водителю, и машина тронулась. Дежурный охранник, приведший Шеллена, остался стоять навытяжку, взяв под козырек.
— Куда меня везут? — спросил Алекс на этот раз по-немецки.
— Как, вам разве ничего не рассказали? — повернулся к нему пожилой мужчина в форменной фуражке. — Мы едем в Кристианстад — это совсем рядом. Графиня Луиза Фредерика Лаухтенбергская — кузина нашего короля — специально приехала из Гетеборга, чтобы встретиться с вами.
«Ага! — воскликнул про себя Алекс. — Как я и предполагал, момент истины близок. Скоро произойдет позорное разоблачение. Что ж, тем лучше… Интересно, этот с кокардой — ее секретарь или какой-нибудь мажордом? Ну а я? Я, скорее всего, прихожусь графине (как ее там?) неким родственником. Да, точно! В книжке, которую приносил Эйтель, было что-то о нашем родстве с ихними аристократами».
— Скажите, а как здоровье графини? — спросил Алекс как можно более учтиво, решив напоследок все же немного поломать комедию. — Как ее гипертония? Ее по-прежнему беспокоит левая почка?
— О да, — снова повернулся представительный господин, — в таком возрасте, Генрих (вы позволите мне вас так называть?), болезни уже никуда не отступают. И гипертония, и почки, и, особенно, сахарный диабет. Я уж не говорю про подагру и прогрессирующую глаукому…
«Старушка в преклонном возрасте и плохо видит, — взял на заметку Алекс. — Интересно, как у нее с головой? Но самое интересное — кем я ей все-таки прихожусь и встречались ли мы когда-нибудь?»
— Сказать по правде, графиня очень больна, — продолжал швед. — Я отговаривал ее от этой поездки, но она во что бы то ни стало решила повидать вас. Много месяцев вас, Генрих, считали погибшим, и вдруг мы узнаем, что вы не только живы, но еще и здесь, в Швеции.
Он принялся рассказывать, как через некоего адвоката они навели о нем справки и договорились с лагерной администрацией о свидании. Алекса же в первую очередь интересовало, кто он, Генрих XXVI, собственно говоря, такой по отношению к этим людям?
— А вы давно были в Германии? — спросил он «мажордома».
— Перед самой войной, в тридцать девятом, — охотно отвечал тот. — Его величество с принцем Густавом Адольфом посещали фюрера, рейхсмаршала и банкиров, ну а мы с Луизой, соответственно, по женской части — встречались с Гертрудой Клинк, Магдой Геббельс. Побывали в материнских домах в Штарнберге и Розенхайме… Живописные уголки! Посетили с экскурсией Дом Невест в Тюбингене…
«Называет старуху Луизой. Может, родственник? Как он сам-то представился? Черт, надо быть повнимательней… Интересно — а я бывал в Швеции? Стоп! Судя по записям в моем зольдбухе, в июне сорок третьего у меня был длительный отпуск с поездкой на родину. Мог я заезжать к родственникам в Швецию?… Мм… нет, вряд ли. После фронта хочется домой к маме с папой, к невесте… Опять же — шведы в сорок третьем стали поворачиваться к немцам задом, и фюрер на них страшно обиделся».
— Вы знаете, Генрих, несмотря на вашу бородку и прошедшие годы, вы вполне узнаваемы. Как раз таким я вас себе и представлял. Меня вы, конечно, не помните. Мы встречались, когда вам было лет шестнадцать… на Олимпиаде… даже сидели рядом на футбольном матче. Вы о чем-то много спорили тогда с французскими болельщиками…
Алекс, видевший Берлинскую Олимпиаду в кинохронике Би-би-си, представил себя на громадном Олимпийском стадионе в окружении разряженной публики. Французы… На каком языке он там с ними спорил? Уж не на французском ли? Увы, скорее всего, так. И это очень плохо, потому что французский Шеллен изучал общаясь с французскими пилотами и механиками весной сорокового, залетая изредка на их аэродромы.
— …это было наше свадебное путешествие, — продолжал «мажордом», — Луиза была так рада…
«Так ты — муж этой бабки с подагрой и глаукомой! — подивился Алекс. — Судя по тебе, герцогиня должна быть не так уж и стара…»
— …к сожалению, супруга вскоре умерла при родах…
«Что? Как это? А к кому же мы едем?»
— …потеряв младшую сестру, Луиза была в отчаянии…
«Ах вот оно что! Выходит, та, которая умерла, была ее сестрой, — Алекс на всякий случай сделал печальное лицо и закивал головой, давая понять, что и он что-то помнит об этой трагедии. — Стало быть, "мажордом" приходится старой графине бывшим зятем. Та-ак, туман потихоньку рассеивается. Остается неясным главное — я-то им всем кто?»