В тех случаях, когда убеждения его не были известны, ничего удивительного нет, что судьи пришли к ошибочному заключению о нем; но не удивительно ли, что они не приняли во внимание того, что все знали? Однажды, сделавшись членом Совета и принеся присягу, которую приносят члены Совета, в том, что они будут при исполнении этой должности руководиться законами, он попал в главы Народного собрания. 1
____________________
1 406 г., когда Сократ по воле жребия сначала оказался членом Совета пятисот, а потом таким же образом председателем-эпистатом комиссии пританов, управляющих Афинами. И надо же так совпасть, что именно в тот день, когда он был председателем, - созвано было Народное собрание, чтобы судить стратегов после сражения при Аргинузских островах! Согласно закону, Сократу пришлось председательствовать на этом Народном собрании-судилище, и он сделал все возможное, пытаясь унять разбушевавшуюся толпу и спасти невинных людей. Увы, опять же согласно закону, один человек исполнял должность эпистата сутки, после чего сменялся другим пританом; и тот, другой, позволил демагогам и страстям взять верх: шестерых стратегов казнили. Эта история и составляет канву рассказа Ксенофонта (см. также: Платон. "Апология Сократа", прим. к с. 71).
107
Когда народу захотелось осудить на смертную казнь стратегов Фрасилла и Эрасинида с их коллегами, всех одним голосованием, вопреки закону, Сократ отказался поставить это предложение на голосование, несмотря на раздражение народа против него, несмотря на угрозы многих влиятельных лиц: соблюдение присяги он поставил выше, чем угождение народу вопреки справедливости и чем охрану себя от угроз. Да, его вера в промысел богов о людях была не такова, как вера простых людей, которые думают, что боги одно знают, другого не знают; Сократ был убежден, что боги все знают - как слова и дела, так и тайные намерения, что они везде присутствуют и дают указания людям обо всех делах человеческих.
Ввиду этого я удивляюсь, как же афиняне поверили, что Сократ неразумно мыслит о богах - Сократ, который никогда не сказал и не сделал ничего нечестивого, а, наоборот, говорил и поступал так, что всякий, кто так говорит и поступает, был бы и считался бы благочестивейшим человеком.
Глава 2
Опровержение второго пункта обвинения: Сократ не развращал молодежь
Удивительным кажется мне также и то, что некоторые поверили, будто Сократ развращает молодежь - Сократ, который, кроме упомянутых качеств, прежде всего, более, чем кто-либо иной обладал воздержанием в любовных наслаждениях и в употреблении
108
пищи, затем способностью переносить холод, жар и всякого рода труды и к тому же такой привычкой к умеренности в потребностях, что, при совершенно ничтожных средствах, очень легко имел все в достаточном для него количестве. Так, если он сам был таким, то как мог сделать других безбожниками, нарушителями законов, чревоугодниками, сластолюбцами, неспособными к труду неженками? Напротив, он многих отвратил от этих пороков, внушив им стремление к добродетели и подав надежды, что если они станут заботиться о себе, то будут людьми нравственными. А между тем он никогда не брался быть учителем добродетели; но, так как все видели, что он таков, то это давало надежду людям, находившимся в общении с ним, что они, подражая ему, станут такими же.
Однако и тело он сам не оставлял без заботы и тех, кто не заботился о нем, не хвалил. Так, он осуждал тех, которые чрезмерно наедаются и потом чрезмерно работают, а находил полезным есть столько, сколько душа принимает с удовольствием, чтобы переваривать пищу удовлетворительно; такой распорядок он считал и довольно здоровым, и не мешающим заботиться о душе. Но при этом он не любил изнеженности и хвастовства ни в одежде, ни в обуви, ни в других жизненных потребностях.
И корыстолюбцами он не делал своих собеседников: от всяких страстей он отвращал их, а на тех, кто желал общения с ним, не наживался. В таком воздержании он видел заботу о свободе; а кто берет плату за свои беседы, тех он презрительно называл продавцами самих себя в рабство, так как они обязаны разговаривать с теми, с кого берут плату. Он удивлялся, как это человек, объявляющий себя
109
добродетельным, берет деньги и не видит громадной пользы для себя в приобретении доброго друга, а боится, что тот, кто достигнет нравственного совершенства, не воздаст величайшей благодарности своему величайшему благодетелю. Сократ, напротив, не обещал никому никогда ничего подобного, но полагал, что если его собеседники поймут, что им одобряется, то они на всю жизнь останутся добрыми друзьями и с ним и между собою. Так как же такой человек может развращать молодежь? Разве только забота о добродетели есть развращение!
"Но, клянусь Зевсом, - говорит обвинитель, - Сократ учил своих собеседников презирать установленные законы: он говорил, что глупо правителей государства выбирать посредством бобов, 1 тогда как никто не хочет иметь выбранного бобами рулевого, плотника, флейтиста или исполняющего другую подобную работу, ошибки в которой приносят гораздо меньше вреда, чем ошибки в государственной деятельности; подобные речи, говорил обвинитель, - возбуждают в молодежи презрение к установленному государственному строю и склонность к насильственным действиям". Я, напротив, думаю, что люди образованные, чувствующие в себе способность давать
____________________
1 Высшие административные и судебные должности в Афинах, особенно со времен Солона (590-е годы),
занимались по жребию ("Демократия есть такая форма правления, где должности занимаются по жребию" -Аристотель. "Риторика" 1, 8, 1365 в). Голосованием, "поднятием рук", избирались стратеги, другие военные командиры, финансовые начальники и т. д. Что касается бобов, то в отдаленную эпоху они использовались в качестве "бюллетеней".
110
в будущем полезные советы согражданам, меньше, чем кто-либо другой, бывают склонны к насильственным действиям: они знают, что насилие сопряжено с враждой и опасностями, а путем убеждения можно достигнуть тех же самых результатов без опасности, пользуясь любовью; кого заставляют силой, тот ненавидит, как будто у него что-то отняли, а на кого воздействуют убеждением, тот любит, как будто ему сделали одолжение. Поэтому несвойственно образованным людям действовать насилием: такие поступки свойственны людям, обладающим силой, но без разума. Затем, кто осмеливается действовать насилием, тому нужно иметь сообщников, и немало; а кто может убеждать, тому не нужно никого: он уверен, что и один он может убеждать. Да и к убийствам такие люди склонны мало: кто захочет убивать человека вместо того, чтобы он, оставаясь в живых, был верен ему?
"Однако, - говорил обвинитель, - двое бывших учеников Сократа, Критий и Алкивиад, очень много зла наделали отечеству: Критий при олигархии превосходил всех корыстолюбием, кровожадностью, а Алкивиад при демократии среди всех отличался невоздержанностью, заносчивостью, склонностью к насилию".1 Если они причинили какое зло отечеству, я не стану оправдывать их; я расскажу только, какого
___________________
1 Ксенофонт дает точную характеристику обоим историческим персонажам. О блестящей, трагической и жалкой судьбе Алкивиада (ок. 450 - ок. 404) подробно написал Плутарх в "Сравнительных жизнеописаниях". Олигархией Ксенофонт называет диктатуру Тридцати тиранов, возглавлял ее Критий (ок. 460 - 403), см. также: Предисловие).
111
рода была их связь с Сократом. Как известно, оба они по натуре своей были самыми честолюбивыми людьми в Афинах: они хотели, чтобы все делалось через них и чтобы все говорили о них. А они знали, что Сократ, имея меньшие деньги, живет самостоятельно, что он воздерживается от всяких удовольствий и что со всеми собеседниками словами своими делает, что хочет. Можно ли сказать, что люди такого рода, как я их выше описал, видя это, в своем стремлении к общению с Сократом руководились желанием вести жизнь, какую он вел, и иметь его воздержанность? Или же они надеялись, что благодаря общению с ним могут стать очень ловкими ораторами и дельцами? Я, со своей стороны, убежден, что если бы бог дал им на выбор или всю жизнь жить, как Сократ, или умереть, то они предпочли бы умереть. Это видно было по их действиям: как только они почувствовали свое превосходство над товарищами, они сейчас же отпрянули от Сократа и предались государственной деятельности, ради которой они и примкнули к Сократу.