Не менее резко ответил Совет на воззвание к населению градоначальника, предостерегающее мирных обывателей и рабочих от злонамеренных людей, именующих себя депутатами.
Тем временем правительство хулиганов, «черной сотни», шпионских банд и полицейских провокаторов готовило направить на революционный пролетариат темные силы народа. Все средства оно мобилизовало для этого: спаивание, подстрекательство, раздачу оружия, открытое учреждение под покровительством полиции «хулиганских» союзов, наконец, печатное слово. Сотни тысяч воззваний «с разрешения цензуры» и на средства полиции печатались открыто с призывом «Бей жидов, студентов, рабочих и всех социалистов!»
Революционный московский пролетариат в лице Московского союза рабочих печатного дела решил не печатать развращающих массы черносотенных листовок. Петербургские наборщики последовали их примеру, и помещаемое ниже воззвание титулованных хулиганов, графа Орлова-Давыдова и графини Мусиной-Пушкиной, ни один из них не согласился набрать. Хозяева заставили набирать учеников, но печатные экземпляры по постановлению Исполнительного комитета СРД были конфискованы. Чтобы не дать повода черносотенным «сиятельствам» утверждать, что мы побоялись опубликовать их призыв, мы решили перепечатать этот поучительный документ целиком. Вот полный текст:
«Братья рабочие!
Опять борьба, опять кровь изнуренных голодом, измученных душой, вас вновь зовут в бой. Но кто же зовет вас? Ваши новые цари — социал-демократы. Русский царь дал вам свободу, а вы избрали себе других царей — социал-демократов. Царь смягчил всем налоги, а ваши Цари вновь наложили и взимают их не на ваши нужды, а на свои. Где эти сотни тысяч ваших денег в Совете рабочих депутатов? Где хлеб для вас?
Вам говорят: бастуйте, голодайте. Так спросите ваших царей, социал-демократов, голодают ли они?
Откуда те газеты социал-демократов: „Русская газета“, „Начало“, „Новая жизнь“, где клевещут на рабочих, что рабочие жаждут братской крови? На ваши деньги издают эти газеты, вас подставляют вновь под нули и штыки, чтобы озлобить вас против войск и войска против вас.
А вы слушаете их и льете братскую, драгоценную кровь. Разве мало вам той крови, пролитой на полях Манджурии, разве мало вам трупов, сваленных вражеской рукой? А вам говорят: мало, убивайте снова, но уже братской рукой.
Лейте же родную кровь, но этой кровью вы зальете свою свободу. Вы утонете в крови, а вместо вас ваши новые цари найдут себе других рабов. Они не утонут, они не пойдут вместе с вами. Вы нужны им для того, чтобы заслонить их от удара.
Царь зовет вас в Государственную думу, а ваши цари зовут вас на смерть. Царь хочет вашего совета, а они лишь жаждут вашей крови.
Рабы! Вам разбили ваши цепи, а вы куете их для себя. Вы просите на ваши деньги хлеба, а они дают вам газету. Читайте же газету, а ваши цари, социал-демократы, будут есть ваш хлеб.
Орлов-Давыдов, Сергиевская, 17,
граф. Мусина-Пушкина, Франц. набереж., 14
и типогр. „Тренке и Фюсно“».
Слушайте, товарищи пролетарии, к вам обращается новый граф-хулиган со старым панибратским «братья рабочие». Слушайте речи сытого графа и беснующейся с жиру графини к голодающим «братцам»!
Они беспокоятся, что ваши деньги в руках Совета рабочих депутатов и социал-демократов!
Подсчитайте, товарищи, сколько миллионов и миллиардов кровных народных денег поглотила сиятельная графская фамилия вместе со своими лошадьми, содержанками, объедающимися устрицами «графенками» и остальной их славной компанией.
Они спрашивают, голодают ли социал-демократы, зовущие вас к голоду!
Спросите их хулиганское сиятельство, сколько крестьян они высекли, сколько вдов и сирот они пустили по миру за то время, когда социал-демократия в борьбе за свободу и социализм шла на виселицу, в тюрьмы, в ссылку. Жирный граф и рыхлая графиня беспокоятся, что на ваши деньги издаются социалистические газеты!
Интересно знать, на какие средства думал граф издать свое хулиганское воззвание. Не на трудовые ли деньги, заработанные им и графиней в поте лица своего?
Граф напоминает о потоках крови, пролившейся в Манджурии. (По чьей вине, граф? Может, тоже социал-демократии?)
Не помогли правительству пушки и пулеметы.
Может, ему помогут писатели-хулиганы из графов и графинь?
Все возрастающее влияние Совета должно было заставить его врагов, как часто это бывает в случае бессилия, прибегать к клевете. Смешно их опровергать. Странно было бы отвечать на предъявляемые Совету обвинения в растратах, мошенничестве и т. д., печатавшиеся в разных черносотенных листках, хотя бы авторы их были такие «высокоблагородные» лица, как графы Орловы-Давыдовы и Мусины-Пушкины. Все расходы делались под строгой отчетностью, по постановлению Исполнительного комитета или самого Совета, если вопрос доходил до него. Интересно было бы знать, сделал бы кто-нибудь из этих так заботящихся о «братцах рабочих» буржуев то, что часто делали депутаты, члены Исполнительного комитета, идя на заседание или возвращаясь с него поздно ночью: имея полную возможность брать из кассы на свои разъезды, они предпочитали идти пешком чуть ли не десятки верст, чем тратить на конку лишний гривенник из общественных денег. А ведь на следующее утро им надо было чуть свет подыматься на работу.