Указа Президиума Верховного Совета СССР от 29 мая 1945 года «за мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер: комдив-37 гвардии генерал-майор К.Е. Гребенник на левый берег в рядах передового отряда 109-го гвардейского стрелкового полка. Под его руководством здесь был захвачен и в течение двух суток прочно удерживался стратегический важный для наших войск плацдарм. Кроме того, подразделения полка неустанно вели успешные наступательные бои по расширению плацдарма и, в том числе, путём захвата у противника господствующих над местностью высот.
Кроме того, соединение под командованием гвардии генерал-майора К.Е. Гребенника, в результате умело организованной командованием дивизии боевой операции, овладела сильно укреплённым восточнопомеранским населённым пунктом Кольбитцов (ныне — польский Колбасково — прим. ред.), расположенным юго-западнее восточнопомеранского города Штеттен (ныне — польский Щецин — прим. ред.), и 2 мая 1945 года северо-восточнее немецкого города Росток, по-прежнему неустанно громя противника, с боями вышла к Балтийскому морю…».
С 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года — по линии советского государства свидетель злодеяний японских милитаристов на Токийском судебном процессе Международного военного трибунала для Дальнего Востока над главными японскими военными преступниками.
В 1948 году вернулся в Пограничные войска на должность заместителя начальника войск Закарпатского пограничного округа. Затем последовательно командовал Украинским, Ленинградским, Западным пограничными округами. В 1961 году вышел в отставку.
Вот такая биография у офицера — пограничника, который «позволил» сбежать к японцам Генриху Люшкову. Кто-то может сказать, что Кузьма Гребенников, назначенный на пост начальника погранотряда с должности командир 3-го мотомеханизированного полка Отдельной мотомеханизированной ордена Ленина дивизии особого назначения войск НКВД СССР имени Ф.Э. Дзержинского, не знал специфики организации охраны госграницы. Действительно, полком он командовал с 1931 по 1937 год. А до этого, в течение 9 лет участвовал в охране госграницы с Польшей в должностях начальника заставы и отряда. В 1924 году окончил Высшую пограничную школу Объединённого государственного политического управления. До того, как стать пограничником — участвовал в Гражданской войне. Так что считать его дилетантом в вопросах организации охраны госграницы нельзя.
Начальник заставы Алексей Махалин после побега Люшкова продолжал занимать свой пост. 29 июля 1938 года он нес службу во главе пограничного наряда из десяти красноармейцев в районе озера Хасан на высоте Безымянная. На рассвете несколько групп японцев перешли государственную границу и окружили наряд. Начальник заставы организовал бой в окружении и подготовил выход бойцов из окружения. Заменил в бою убитого пулеметчика. Геройски погиб в рукопашной схватке на линии границы.
октября 1938 года лейтенанту Махалину А. Е. присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно)».
Вернемся к рассказу Петра Фролова».
…Я предполагал, что из-за визита начальника НКВД Дальневосточного края у нас будут проблемы, но такого развития событий я, честно говоря, не ожидал. Дальнейшее я до сих пор вспомню как кошмарный сон.
Весь день меня допрашивали Клюев и военный дознаватель — офицер из штаба погранотряда. Несколько раз я дословно пересказывал тексты рапорта на имя Махалина и сообщения для Клюева. «Следователи» все хотели выяснить, почему я, подготовив эти документы, все равно позволил Аргунову и комиссару госбезопасности 3-го ранга уйти вдвоем на 7-ой участок.
Через сутки меня под конвоем сначала отвезли в Посьет, а оттуда в Хабаровск. Там я находился в течение двух месяцев. Одиночная камера в тюрьме НКВД. На допросы меня почему-то вызывали редко. Возможно, следователи поняли, что сообщить что-то новое к уже рассказанному Клюеву я не смогу. С начальником УНКВД я познакомился накануне ЧП, возражал против нахождения последнего на границе, но подчинился приказам командования.
Комментарий Александра Севера:
«Начальник УНКВД по Дальневосточному краю Люшкова традиционно изображается как сталинский палач, который из-за боязни наказания за организацию «кровавой чистки» на Дальнем Востоке сбежал из Советского Союза в Маньчжурию и поступил на службу в японскую разведку.
Рисовать портрет этого человека исключительно черными красками неправильно. Были в его жизни и светлые, можно сказать, героические, эпизоды. Правда, датировались они периодом Гражданской войны и первой половиной двадцатых годов, когда Люшков участвовал в борьбе с бандитизмом на Украине.