Хитоши никогда не упоминал об этой грани своего таланта, и в личном деле, многократно просмотренном всеми спецслужбами, тоже не было ни слова о мономечах… Сейчас Ле Рой мог убедиться, что старый японец, яростно вскрывавший себе брюхо каждый месяц при отказе в финансировании развития японской диаспоры, и потом долго регенерировавшийся в клинике, был непревзойдённым мастером. Столпившиеся у трибуны сенаторы валились на камень пола, распадаясь на куски в полёте. Кровь лила рекой, отрубленные руки и ноги сыпались, словно диковинные плоды, со звучным шмяканием и хлюпанием… А невозмутимый старик, смотря куда-то вдаль, лёгкими взмахами отправлял в объятия смерти очередную жертву.
Канцлера стошнило прямо на голограф. Утирая губы кружевной салфеткой, Ле Рой успел увидеть последние кадры – Хитоши, улыбнувшись, отбросил клинки, мгновенно рассыпавшиеся в пыль, и громко прокричал что-то, обращаясь к спикеру. Левая рука старика была прижата к сердцу, а правая вынырнула из складок одежды. На ладони сенатора Накаями лежала помигивающая малиновым индикатором активированная акустическая граната.
Спустя мгновение, как раз при появлении субтитров, расшифровывающих последние слова японца – «Свободу Марсу!» – граната трижды мигнула алым, и взорвалась. Десятиметровый шар из окрасившегося серо-красными разводами взвеси из размолотых в пыль тел и каменных плит медленно оседал вниз, расплываясь по краям…
– Восстановлению не подлежат… – механически произнёс канцелер, глупо икая.
Пальцами он судорожно жал на сенсор аварийной эвакуации, продолжая икать и ощущая, что сейчас потеряет сознание.
«Хитоши Накаями, сенатор от Киото, во время утреннего заседания Сената, изменил своей привычке устраивать ежемесячное сеппукку, и изрубил в куски пятерых сенаторов. После чего бывший парламентарий привел в действие акустическую гранату. Свидетели утверждают, что сенатор использовал запрещенные правительством мономолекулярные мечи, и выкрикивал лозунги в поддержку сепаратистов, известных как „Сопротивление Марса“. Официальное крыло этой партии, представленное в Парламенте, ответственность за теракт не приняло. Тела погибших восстановлению не подлежат. Ведётся расследование».
Из выпуска «Новостей Марс-Сити», 45-й канал сетевого вещания. 15 августа 2278 года
7.3. Марс. Либерти Линденхост
– Линденхост, отставить преследование неопознанного судна!
– Пилот тринадцать-двадцать пять, немедленно вернитесь на базу, приказ лидера!
– Внимание! Приготовиться к открытию заградительного огня по сектору два точки выхода триста! Всем истребителям покинуть зону поражения…
– Системный флот через триста минут, готовность к переходу подтвержена…
– Немедленно приготовиться к ракетным залпам, повторяю…
Линденхост послушал разрывающийся от судорожных взаимоисключающих приказов тактический канал ещё пару мгновений, лениво зевнул, и совершил военное преступление третьей степени: отключил комм напрочь, переведя его в ожидание. Теперь по этой линии могли приходить только сообщения Красной линии и лично Верховного Главнокомандующего. А их поблизости не наблюдалось. Пилот проверил ускорители, и сжал гашетки двигателей, подавая на них всю мощность разогнанного реактора, до малиновеющих индикаторов на приборной панели и скрипа пластали корпуса. «Плевал, плюю и буду плевать на ваши приказы, крысы тыловые… Я – Либерт Линденхост, Первый истребитель! И вот сейчас я ме-е-е-едленно догоню эту пташку, которая посмела что-то позабыть в нашем пространстве, и разнесу в клочья её чёртовы двигатели…»
С этими мыслями Первый активировал систему наведения противокорабельных ракет, которые таскал на консолях уже год или около того, терпя насмешки собратьев-пилотов и скабрёзные ухмылки техников: «мол, Пирату длины своего не хватает, вот и возит подстраховку, чтобы засадить при случае поглубже». Засадить действительно хотелось, и поглубже – ракеты были новенькие, всего лишь десятилетние. Тонна с небольшим смертоносного железа и взрывчатки, упакованная в сверкающую обтекателем и маленькими стабилизаторами оболочку с генератором силовой защиты, и способная при толике удачи разнести в клочья рейдер, эсминец или тяжёлый транспорт. Хотелось бы, конечно, украсить парадный мундир значком сбитого крейсера, но такого удовольствия случиться не могло – пираты в Солнечную систему не совались, а крупных войн не случалось уже несколько столетий. Мелкие «операции» по Периферии в расчёт не брались – масштаб не тот…