Сванидзе: Я хочу уточнить для себя. Вы упомянули параллель с Веймарской республикой, с Гитлером. Я Вас понимаю так, что Вы сравниваете Цезаря с Гитлером?
Кургинян: Нет.
Сванидзе: Или Вы считаете Цезаря спасителем от возможного, потенциального «Гитлера»?
Кургинян: Я считаю, что Цезарь спас от ужасных вещей. Цезарь был самый мягкий из возможных правителей.
Теперь бы я хотел предоставить слово Владимиру Олеговичу Никишину, к.и.н., мл. научному сотруднику исторического факультета МГУ.
Владимир Олегович, скажите, Вы как считаете, может быть действительно тогдашняя демократия решала свои проблемы.
Никишин: Я считаю, что римская сенатская олигархическая республика находилась в состоянии кризиса, как уже было сказано, ещё с конца II века до н. э. и никаких насущных проблем: проблем управления, экономических проблем и целый ряд других, она решить не могла.
Вот простейший пример: в 56-м году до н. э. анархия в Риме дошла до того, что было невозможно в течение семи месяцев избрать консулов, т. е. высших должностных лиц республики. И далее, в 52-м году до н. э. для того, чтобы хоть как-то разрулить эту совершенно дикую, неуправляемую ситуацию, даже предводители сенатской республиканской партии, именно Марк Катон-младший и Марк Бибул, злейшие враги Цезаря, предложили пойти на наименьшее из возможных беззаконий и вручить, по сути, диктаторские полномочия Помпею, противнику Цезаря. Мы все знаем это. Помпей стал впервые, это был беспрецедентный случай в римской истории, консул sine collega, т. е. консул без коллеги. Это была фактическая диктатура. Единственным консулом он оставался в течение пяти месяцев. Это было за три года до того, как Цезарь начал гражданскую войну и за пять лет до того, как он стал диктатором.
Кургинян: Это было до Цезаря? Т. е. Цезарь не обидел белую и пушистую демократическую форму?
Никишин: Нет. Это сделали за пять лет до него. У Цезаря были предшественники, это были военные диктаторы Гай Марий и Сулла. Марий был военный диктатор де факто, а де юре он был консул семикратный.
Цезарь действовал в рамках закона. Он преступил закон в январе 49 года, когда его вынудили к тому. Он предложил Помпею тоже сложить чрезвычайные полномочия, Помпей отказался, ему вручили меч и только после этого Цезарь перешел к насильственным действиям. Т. е. не он начал гражданскую войну, а его противники-республиканцы.
Сванидзе: Прошу вас, сторона обвинения, вы можете задать вопросы свидетелю защиты.
Млечин: Владимир Олегович, скажите, пожалуйста, как много времени из своей профессиональной карьеры Цезарь занимался государственными делами?
Никишин: Очень мало. Он был по преимуществу военный.
Млечин: Значит, государственными делами он занимался мало. Когда он собственно занимался государственными делами?
Никишин: Я бы сказал так: у него было мало опыта, но если мы вспомним его государственные дела — они потрясают. Это и закон против кор…
Млечин: Сколько лет Гай Юлий Цезарь занимался государственными делами?
Никишин: Смотря, что Вы имеете в виду под государственными делами, политикой он занимался всю жизнь. Если мы говорим о государственных преобразованиях, то этим он занимался только в течение гражданской войны с 49 по 45 годы, в перерывах между войнами. Поэтому он успел так мало сделать.
Сванидзе: Я должен сделать некую ремарку. Если ваша цель была узнать, сколько времени из своих жизненных сил и времени, ему предназначенных, Гай Юлий Цезарь занимался государственными делами. Действительно он занимался многими делами, но у него были некоторые способности, Леонид Михайлович. Ему хватало и не столь большого времени.
Млечин: Задав вопрос, я хотел обратить внимание, на то, что этот человек всю свою жизнь воевал. Как у Плутарха написано, он воевал с тремя миллионами и миллион из них убил, население Рима в результате его войн сократилось вдвое. Этот человек воевал и убивал. Он был замечательным полководцем. Я хотел сказать, что как государственный деятель, руководитель государства он не имел совершенно никакого опыта, потому что у него не было времени этим заниматься.
Сванидзе: Г-н обвинитель, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Млечин: Сергей Михайлович Адамский, старший преподаватель кафедры всеобщей истории Российского государственного гуманитарного университета. Сергей Михайлович, скажите мне, демократия была так слаба, была такой олигархической, такой ни на что не способной. Может быть, действительно, свергнуть, разогнать всех негодяев, доверить всё надежному мужику, он всё решит? Так примерно обстояли дела в Риме? Увенчалось это успехом?
Адамский: Ситуация в Риме обстояла следующим образом. Во времена, о которых говорим мы, Рим представлял собой сенатскую, аристократическую республику, в которой демократическая составляющая была принижена. И все, не будем говорить о процентах, большинство граждан Рима, считало это нормой. И Цезарь как раз обратился к этим политикам, он предлагал альтернативу сенатской аристократической республике. Сенаторы никогда не защищали демократию. Совсем иные были понятия у римлян. Было понятие «свобода», свобода и достоинство римского народа — величайшие ценности. Сенатор любой отстаивал авторитет сената в совокупности со свободой и достоинством римского народа. Одно без другого, без третьего не существовало. Цезаря обвиняли, в первую очередь, в том, что он подавил авторитет сената, подавил свободу и унизил достоинство римского народа. Вот таким образом, некоторые комментарии нужно обязательно высказать. Что касается возможности республики, потенциал её был огромен. Цезарь с этим потенциалом безжалостно расправился.
Сванидзе: Скажите, пожалуйста, если столь огромен был потенциал Римской республики, то что же она рухнула?
Адамский: Она не рухнула.
Сванидзе: А куда же она делась?
Адамский: Она трансформировалась. Любая система имеет тенденцию изменяться в зависимости от изменения каких-то условий. Система открытая, сложная, нелинейная.
Сванидзе: Т. е. её потенциал не соответствовал новым историческим условиям?
Адамский: Появляются новые исторические условия, которые воздействуют на изменение системы.
Сванидзе: Прошу Вас, сторона защиты, вопрос свидетелю обвинения.
Кургинян: Мы уже убедились, когда Вы задали уточняющий вопрос, что свидетель согласен, что потенциал не соответствовал требованиям времени. Но мы только это и обсуждаем. Нелинейная, открытая, диссипатическая, эргодическая — мы можем произносить много слов, но суть заключается в том, что когда ты не отвечаешь на вызов времени, суд времени меняет систему. Ты либо решай задачу, либо будет хуже. В этом смысле вопрос, который волновал меня в связи с этим, отвечают ли слабаки за то, что потом приходят бандиты? Бандитов потом проклинают, а слабаков? Отвечают ли веймарские слабаки за пакость Гитлера? Вот почему всегда отвечать должны только негодяи? Почему те слабаки, которые на блюдечке с голубой каёмочкой принесли народу, отвечать не должны?
Скажите, пожалуйста, правильно ли я Вас понял, что демократический строй был сопряжен со столетиями гражданской войны?
Адамский: Ещё раз. Демократического строя в Риме не было…
Кургинян: Понятно. Тот плохой строй… Одну секунду, я уточню. Этот строй обеспечивал римским гражданам счастье столетия гражданских войн, правильно ли я Вас понял?