Кем же был Гай Юлий Цезарь? Автократом или реформатором, который безболезненно смог решить актуальные на тот момент проблемы государства? Мог кто-либо из его современников дать лучший ответ вызовам того времени?
Сванидзе: Приступаем к слушаниям по существу: был ли Цезарь архитектором авторитаризма или выразителем авторитарных тенденций?
Пожалуйста, сторона защиты. Прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян: Мы обсуждаем сейчас один из самых важных вопросов, важных для нас, для нашего будущего, для всего, потому что если ты даешь своевременно ответ на исторические вызовы, то ты спасаешь людей от худшего. Но если ты в этот момент колеблешься, если ты не делаешь этого маленького шага в сторону и не берешь под контроль ситуацию, то либо кровавый хаос, либо приходит какой-то кровавый мерзавец, который делает то, что дальше не имеет никакого человеческого смысла и имеет характер необратимости.
Я хотел бы здесь коротко сослаться на самого главного авторитета по этой эпохе — Теодора Моммзена. Сделал ли Цезарь только этот шаг? Пожалуйста, доказательство № 8.
Материалы по делу.
Доказательство № 8. Теодор Моммзен, «История Рима», С.-Петербург, Лениздат, 1993 г. «Та форма, какую придал Цезарь устройству Римского государства, неограниченная военная монархия, явилась логически неизбежным завершением исторического развития античных государств, где все было построено на рабстве, где из городского устройства в течение веков развился олигархический абсолютизм, по сравнению с которым неограниченная монархия являлась меньшим злом».
Кургинян: Слышите эти слова: олигархический абсолютизм? Это диагноз Моммзена, это самое опасное заболевание, на которое Цезарь сумел как-то ответить.
Теперь я бы хотел, чтобы говорили люди, которые знают это глубоко, как блестящий историк Татьяна Владимировна Кудрявцева, которая уже говорила, так и вновь появившийся Федор Александрович Михайловский, д.и.н., профессор кафедры всеобщей истории МГПУ.
Скажите, пожалуйста, у меня вопрос к каждому из вас, Цезарь всё-таки ответил на исторические вызовы своего времени и ответил наиболее мягким и адекватным способом? Или же он изнасиловал и убил в нем все здоровые потенциалы?
Кудрявцева: Ответ, конечно, однозначный: да, мягким, адекватным образом. Это один из самых простых вопросов нашей дискуссии, потому что ответ тут однозначен, что он был только выразителем авторитарных тенденций. Эти авторитарные тенденции были заложены в самом римском государственном, республиканском устройстве — тот самый пресловутый монархический элемент — власть высших магистратов, консулов, о которых уже шла речь в первой передаче. Цезарь был далеко не первый в ряду тех, кто эти авторитарные тенденции выражал в эпоху кризиса и гибели республики. До него было пятикратное консульство Мария, диктатура Суллы, неограниченные полномочия Помпея, единоличное консульство Помпея.
Михайловский: Как свидетель защиты я могу присоединиться к тому, что было сказано, и подчеркнуть только два момента, очень важных. Во-первых, ярым защитником республики, которую наши оппоненты так идеализируют, был кровавый диктатор Сулла. Вот он старался спасти рухнувший режим и для спасения (парадокс в этом!) он установил режим более авторитарный, нежели Цезарь. Во-вторых, настоящий авторитаризм в Риме построил Октавиан Август, преемник Цезаря, и построил его совершенно иначе, на иных принципах. Цезарь не отвечает ни за Калигулу, ни за остальные безумства первых…
Сванидзе: Октавиан Август тоже не отвечает за Калигулу?
Михайловский: Октавиан Август, этот вопрос надо ставить по-другому, вероятно, отвечает.
Сванидзе: Спасибо. Сторона обвинения, пожалуйста, вопрос свидетелю защиты.
Млечин: Татьяна Владимировна, а что значит «выразитель авторитаристских тенденций»? Он не по собственной воле действовал, а кто-то его подталкивал?
Кудрявцева: Вопрос сформулирован не мною.
Млечин: Но Вы эксперт, свидетель, поэтому Ваше мнение и важно!
Кудрявцева: Очень просто. Те принципы, на которых основывались римские республиканские магистратуры, принципы замещения должностей. Все должности были коллегиальные, и все должности были сроком на один год. Теперь представьте себе: огромная держава, войны, которые идут годами. Возможно было сохранить этот принцип? Невозможно. Это прекрасно понимал тот самый сенат, о котором мы уже вели речь, и который шел на то, чтобы наделять полководцев неограниченными полномочиями, уже вступив на ту самую дорожку, которая и привела к авторитарному режиму Гая Юлия Цезаря.
Цезарь был последним в ряду, не он это придумал. Авторитарные тенденции: а) были заложены в самом римском государственном устройстве постольку, поскольку всегда была сильна власть высших магистратов — консулов, б) эти авторитарные тенденции в эпоху великих завоеваний усилились донельзя, потому что надо было управлять огромной державой.
Млечин: Это я понимаю, но я не пойму, как он действовал? Это его кто-то подталкивал? Вот он марионетка был? Есть тенденция — вот он сидит и выражает её в сенате. Или это была его личная воля? Он хотел власти, это же был живой человек, полководец, амбициозный. Он хотел власти — это нормально, кстати.
Кудрявцева: Это конечно полный миф, что Цезарь с колыбели, лежа в колыбели…
Млечин: Нет, не лежа, а позднее, когда стал полководцем.
Кудрявцева: Ну, хорошо, когда под стол ходил, лелеял мысль о том, как он замечательно когда-нибудь станет единоличным правителем в Риме, захватит власть в Риме. К исходу, к установлению режима личной власти, а это действительно исход, привело сочетание ещё объективных и субъективных обстоятельств. Цезарь спасал Римскую республику, римское государство. Он, как уже было сказано, не нарушил ни один закон, кроме закона Суллы о провинциальных наместниках, когда он пересек реку Рубикон. Он не придумывал никаких новых должностей для себя. Все должности, которые занял Цезарь — это всё республиканские должности. Он, правда, придумал, как теперь говорят, фишку. Он сосредоточил в своих руках несколько старых республиканских должностей. Это действительно его ноу-хау.
Млечин: А пожизненный диктатор — это тоже обычное..?
Кудрявцева: До него это Сулла, Сулла первый раз стал диктатором на неограниченный срок с неограниченными полномочиями. Так что это не Цезарь придумал.
Млечин: Но это такое обычное дело?
Кудрявцева: Цезарь придумал то, на чем Август стал выстраивать свой авторитарный режим — сосредоточение в одних руках нескольких республиканских должностей.
Млечин: Можно уточнить: не желание, стремление к власти, а только ради спасения Рима?
Кудрявцева: Логика политических событий к этому привела. Для спасения государства.
Млечин: Только ради спасения Рима? Личная власть не имеет значения?
Сванидзе: Спасибо. Татьяна Владимировна, не могу отказать себе в удовольствии задать Вам уточняющий вопрос: всё-таки, ещё раз, Вы считаете, что Гай Юлий Цезарь был настолько неамбициозен и настолько думал только о государстве римском, что проблема его личной власти его не волновала?