Выбрать главу

Сванидзе: Спасибо. Очевидно, что тема не только интересна, но она двумя слушаниями и не исчерпана. Поэтому завтра будет третий и последний день слушаний на тему: «Андропов — завинчивание гаек или политика с двойным дном».

Часть 3

Сванидзе: Здравствуйте. У нас в России, как известно, прошлое не предсказуемо, каждое время воспринимает прошлое по-своему.

В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим.

У Вас, нашей телевизионной аудитории, тоже будет возможность высказаться, то есть — проголосовать. Такая же возможность будет у сидящих в зале.

Сегодня — третий день слушаний по теме: «Андропов — завинчивание гаек или политика с двойным дном».

Приход Андропова к власти после 18-ти лет правления Брежнева вызвал необыкновенно большие ожидания. Тогда говорили: «Он — бывший глава КГБ, значит, исключительно информирован. Он просто не может не отдавать себе отчет, на краю какой пропасти находится Советский Союз». Аналогичной точки зрения придерживались и западные советологи.

Напоминаю главный вопрос слушаний: «Андропов — завинчивание гаек или политика с двойным дном».

Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории, номера телефонов — на экране.

Обвинитель на процессе — писатель Леонид Млечин.

Защитник на процессе — политолог, президент международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр» Сергей Кургинян.

Прошу вывести на экран материалы по делу.

Материалы по делу.

Юрий Андропов правил Советским Союзом чуть больше года. Однако даже этого времени хватило, чтобы в стране произошли перемены, которые предопределили будущее СССР. Он первым из советских руководителей признал, что в стране не всё так безоблачно, как считалось при Брежневе, и провозгласил курс на социально-экономические преобразования.

Их ждали после застоя, но не дождались. В начале 1984 года генсек умер. Однако, как считает ряд экспертов, Андропову удалось вытащить народ из брежневской спячки. Консолидация власти, общее повышение дисциплины, борьба с коррупцией. Лейтмотивом андроповской политики становится бессмертное «так жить нельзя». С этой мыслью Союз идет к перестройке.

По рассказам современников новый генсек производил впечатление человека интеллигентного, европейского склада ума и поведения. В узких кругах позволял себе сравнительно либеральные суждения.

Народ полюбил его на контрасте, говорят исследователи. На фоне увешенного наградами Брежнева Юрий Андропов выглядел куда скромнее, носил только одну звезду Героя социалистического труда, хорошо говорил и выглядел безупречно.

По итогам социологических опросов в современной России Юрий Андропов уступает в популярности только одному советскому лидеру — Владимиру Ленину.

Сванидзе: Начинаем третий день слушаний по политике Юрия Владимировича Андропова. Первый вопрос сторонам: как Андропов повлиял на последующие эпохи?

Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, Вам слово.

Млечин: Андропов был и остался фигурой, с которой были связаны ожидания. И он был и остается фигурой, с которой связано сплошное разочарование, потому что ничего за год, когда он был во главе нашей страны, не произошло. И я полагаю, что не произошло потому, что он не мог, не был способен на это. И не только физически.

Представьте себе, каким тяжелобольным человеком он был. До какой степени он не мог исполнять обязанности. Любого другого на его месте давно перевели бы на инвалидность, а он пытался исполнять эти обязанности.

Но он и не был готов к этой роли, не обладал ни программой, которую хотел бы реализовать, ни команды, которая ему в этом помогла.

Что осталось от него? Остались воспоминания и мифы. Если можно, короткий рассказ. Мы тут вспоминали, что осталось от Андропова — облавы в Москве. Вот у нас здесь сидит человек, который в такую облаву попал. Расскажите, как это произошло, если можно, коротко.

Николай Оленев — доцент РУДН.

Оленев: В то время я был молодым специалистом в одном отраслевом институте. У нас был начальник ЭВМ был любитель фильмов и, несмотря на то, что увеличилась дисциплина, всё-таки в кино попасть вечером было невозможно. Поэтому в кино мы решили отправиться днем. Для этого просто вышли через окно. Добрались до кинотеатра, удачно купили билет, посмотрели фильм и радостные собрались выходить. Тут открываются двери сверху, включается свет, входят люди с повязками и объявляют: «Уважаемые товарищи! Приготовьте документы. Сейчас все будут переписаны и тем, кто здесь находится в рабочее время, на работу будет сообщено и приняты соответствующие меры».

С нами очень сурово поговорили. Сказали, чтобы мы так не делали. На работу лично мне не сообщили, поэтому всё обошлось. Но больше нарушать, т. е. ходить в кино во время работы уже не хотелось.

Млечин: Спасибо.

Сванидзе: Я бы сказал, что Ваш свидетель мог бы быть свидетелем оппонирующей стороны.

Оленев: Более интересная история произошла с моими знакомыми. Девушки работали в «ящике». А парикмахерская работала в то же самое время, как и работа, то в парикмахерскую можно было попасть, только уйдя с работы, записавшись в министерство. Они таким образом ушли в парикмахерскую на Белорусской. Тоже пришли люди с повязками, переписали их всех в парикмахерской, посадили в автобусы и отвезли на овощебазу далеко. Они все при параде…

Кургинян: У меня — слезы умиления…

Сванидзе: Овощная база — это не худший вариант.

Оленев: …попали на переборку картофеля. Выдали им грязные рукавицы, грязные халаты и они до позднего вечера там работали. Но как возвращаться назад они не знали, поскольку автобусы за ними забыли прислать. Они с трудом добрались до электрички, ночью вернулись домой, все грязные, со сломанными каблуками. Видимо, желание ходить в парикмахерскую у них на время пропало.

Млечин: Я хочу сказать, что именно этим, собственно, Юрий Владимирович и остался в нашей памяти. Практически больше ничем.

Теперь я спрошу своего эксперта Петрова Н. В.: чем остался Андропов, помимо воспоминаний об этих чудесных минутах.

Петров Никита Васильевич — д. фил.н., заместитель председателя НИПЦ «Мемориал».

Петров: Главное, в качестве итога, осталась на самом деле апологетика чекизма, апологетика спецслужб и апологетика силовых методов и приемов решения внутренних проблем.

Потому что тот курс, который был у Андропова, когда он был председателем КГБ, да и когда стал генеральным секретарем, — это так называемая «профилактика граждан».

Млечин: Человек ещё ничего не совершил, его вызывают «побеседовать».

Петров: Человек ничего не сделал, но властям кажется, что он может представлять опасность. Я последнее напомню, что когда Андропов пришел к власти, количество арестов сразу вдвое возросло по так называемым обвинениям в антисоветской агитации и пропаганде.

По сравнению с концом 70-х в 83-м году это резкий рост этих арестов.

Сванидзе: Прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш вопрос.

Кургинян: Мне очень приятно, что все, кто работал с Юрием Владимировичем, его хвалят. Мне было бы очень горестно и стыдно, если бы они делали что-то другое.

Я никогда не буду говорить, что эта фигура демонична, зловеща и всё прочее. Я хочу сказать, что она не раскрыта, не понята нами, очень сложна и, как говорят в таких случаях, «темна вода».

В КГБ разрабатывалось очень много интеллектуальных проблем. Эти проблемы касались всех отраслей: и экономики, и социальной сферы, и так далее. В самом КГБ были управления, которые, как мы помним, занимались экономикой и всем остальным. Андропов полностью, глубочайшим образом оперся на этот интеллектуальный аппарат.

Поэтому сказать, что он что-то там не знал или не готовил, ну, это странно. Термин «авторитарная модернизация» ходил в оборот постоянно, определенные группы посылались в определенные институты. Видите, как приходится говорить? Для того, чтобы изучать циклы французской истории, якобинцы, потом термидор, потом Бонапарт и т. д. Обсуждались вопросы перехода от фазы бурной демократии к фазе авторитарной стабилизации. Обсуждалось очень многое и всё это перешло в нашу постсоветскую жизнь.