Млечин: Можно, к Гитлеру запросто можете.
Сванидзе: Можно по отношению к лю…
Кургинян: Это один из наших политиков,
Сванидзе: По отношению…
Кургинян: между прочим, большей частью…
Сванидзе: По отношению…
Кургинян: …общества поддерживаемый.
Сванидзе: бога ради, но по отношению, по отношению…
Кургинян: если вы поддерживаете, я вам крайне сочувствую, Наталья Алексеевна не поддерживает, если говорит, что он уничтожил собственный генералитет.
Сванидзе: …и считаю, что по отношению к человеку, который убил миллионы людей, этот термин подходящий.
Кургинян: Я считаю, что этот термин выводит историческую дискуссию на совершенно другое пространство, и я лично в этом отказываюсь участвовать.
Сванидзе: Ну, вы можете отказываться присоединяться к мнению Леонида Михайловича. Это естественно.
Кургинян: Нет,
Сванидзе: Это ваше право.
Кургинян: Я считаю, что…
Млечин: Не дают нам с вами поговорить, Наталья Алексеевна.
Кургинян: …использование, использование хамских терминов по отношению к российским политикам, между прочим, умершим, и по отношению к людям, которые шли «За Родину, за Сталина»,
Сванидзе: Умерли все.
Кургинян: являются недопустимым
Сванидзе: Умерли уже очень многие:
Кургинян: Вот именно,
Сванидзе: …мы живем в XXI веке
Кургинян: …вот именно. Вы нас останавливали, когда кто-то применял избыточную риторику по…
Сванидзе: Правильно!
Кургинян: …отношению… Вот я сейчас останавливаю господина Млечина, чтобы он не применял эту риторику, а если он на ней настаивает, я в дискуссии участвовать не могу.
Сванидзе: Леонид Михайлович, вы настаиваете, или данном случае… измените, измените…
Млечин: Нет. Я вообще обращаюсь к Наталье Алексеевне, с которой мы сейчас просто…
Сванидзе: Хорошо,
Млечин: …абсолютные единомышленники.
Сванидзе: …сойдемся на этом.
Млечин: И она сказала, что Сталин уничтожил…
Кургинян: Может быть, нам и всем остальным покурить?
Млечин: Вы можете, а Натальей Алексеевной я с удовольствием останусь один на один.
Сванидзе: Нет, нет, Леонид Михайлович задает вопрос свидетелю защиты. Он имеет на это право.
Кургинян: Но мы при этом присутствуем, наши потребности(?) не должны быть задеты.
Млечин: В третий раз попытаюсь задать вопрос. Наталья Алексеевна, мы с вами согласны оба — вы это сказали, — что Сталин уничтожил командный состав Красной армии и это, возможно, спровоцировало Гитлера на нападение на Советский Союз, и я с вами абсолютно согласен. И, конечно, вы не станете в этом защищать Сталина и говорить, что да, он правильно это сделал. Скажите мне, вот, чисто по-человечески… Вслед за Пактом Молотова-Риббентропа ведь был другой договор. Риббентроп — еще министр иностранных дел Германии — еще раз прилетел в нашу страну, и подписали новый договор под довольно страшным и неприятным для меня названием «Договор о дружбе и границе». О дружбе! Между Советским Союзом и нацистской Германией. О дружбе! — он подписал этот договор. И это накладывает такой какой-то ужасный отпечаток. Ну я хочу сказать, что вот мы с вами не отвечаем…вот ей-богу, мы в этих переговорах не участвовали, мы в кабинете Сталина не были и Риббентропу руку не пожимали, почему мы должны сейчас это защищать? Почему вы защищаете Пакт Молотова-Риббентропа? Я прошу прощения, абсолютно личный вопрос.
Нарочницкая: Хорошо. Хорошо. Во-первых, я защищаю историю, факты и я защищаю интересы собственной страны, которой — не интересов, а этой страны, вот той страны — просто бы не осталось, если бы не этот своевременный, циничный, но увы, оставшийся единственным возможным акт. Если бы не было этого пакта, Гитлер напал бы на нас через Литву и прибалтийские страны, потому что…
Млечин: Извините, ради бога, я вас не прерываю…
Нарочницкая: …мы бы…
Млечин: …можно я уточню…
Нарочницкая: …англосаксы, да, англосаксы бы, конечно, не позволили Гитлеру завоевать от Буга до Тихого океана, они бы били его, но на нашей территории, загоняя нас в тундру. Япония, которая была обескуражена этим пактом, поняла, что нельзя напасть. Тогда Гитлер ей сказал…
Сванидзе: Я прибавляю 20 секунд, я прошу прощения, не больше.
Млечин: Я отдам свое время, ради бога, Наталья Алексеевна, только…
Нарочницкая: Сталин…
Млечин: Я прошу прощения, можно уточнить…
Нарочницкая: Не надо идеологией подменять историю.
Млечин: Можно я уточню ваш ответ?
Нарочницкая: Демоны революции, тем не менее, оказывались во главе нашего государства, которое было признано другими государствами, меня не беспокоит то, что договор называется «Договор о дружбе». На гитлеровских балах во время приемов вальсировали точно так же посланники и послы Британии и так далее, и так далее…
Млечин: Ну, правда, «о дружбе» договор никто не подписал.
Нарочницкая: Есть типы договоров, которые…
Млечин: Наталья Алексеевна, я хотел просто одну вещь спросить.
Нарочницкая: …степень обязательности
Млечин:. Наталья Алексеевна, скажите, пожалуйста, Вы сказали: если бы не был подписан пакт, Гитлер в 39 году вслед за Польшей напал бы на Советский Союз…
Нарочницкая: Да.
Млечин: Вам известен хотя бы один документ немецкий — Верховного командования вермахта, командования сухопутных сил –
Нарочницкая: Полно.
Млечин: …о подготовке нападения на Советский Союз?
Нарочницкая: Полно.
Млечин: 39 года?
Нарочницкая: Полно.
Млечин: Ни одного!
Нарочницкая: Более того,
Млечин: Ни одного!
Нарочницкая: …мне известны документы, полностью свидетельствующие о двурушнической позиции прежде всего англосаксов…
Млечин: Да при чем тут англосаксы? Немцы не могли напасть — армия была не готова, после кампании 39 года против Польши…
Нарочницкая: Гитлер записал…
Млечин: …Гитлер воевать ни с кем не мог
Нарочницкая: Гитлер записал в июле в своем дневнике…
Сванидзе: В июле какого года, Наталья Алексеевна?
Нарочницкая: 39-го. Запад глуп и туп. Если он не понимает, что все, что я делаю, направлено прежде всего против Советского Союза, и не хочет мне дать возможность напасть на Польшу, потому что я все равно ее возьму, я пойду другим путем: я договорюсь в Советском Союзе о временном ненападении, разгромлю сначала Запад и со всей полученной мощью потом разделаюсь…
Сванидзе: Спасибо.
Нарочницкая: …с Советским Союзом. Это записано у Гитлера.
Сванидзе: Спасибо.
Нарочницкая: У Геббельса записано: нельзя потерпеть на Востоке такого…
Сванидзе: Наталья Алексеевна, спасибо.