Сванидзе: Спасибо. Сейчас короткий перерыв, после которого мы приступим к слушаниям
Сванидзе: В эфире «Суд времени». Мы начинаем наши слушания по теме послевоенного восстановления. Первый вопрос сторонам — «Почему и как союзники СССР во Второй мировой войне превратились в противников?»
Пожалуйста, сторона обвинения. Леонид Михайлович, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Млечин: Мне представляется, что после 9 мая 1945 года наша страна оказалась в уникальном положении. И сейчас это даже трудно представить, но из войны Советский Союз при всех ужасных потерях, трагедиях вышел державой номер один, государством номер один. И мне кажется, это был даже момент такой уникальный в том смысле, что не существовало никакой реальной военной угрозы для Советского Союза. А кто мог ее представить? Германия была уничтожена. Франция и Англия фактически как империи не пережили эту войну. Соединенные Штаты поспешно выводили войска из Европы, шла демобилизация и демилитаризация. Китай еще не представлял вообще никакого интереса для Советского Союза. Это было, мне кажется, уникальный момент у истории нашей страны. И мне кажется, что если бы была тогда, в тот момент другая власть, более разумная и более толковая, то положение Советского Союза на карте земного шара и в последующие годы другим. У нас не было бы такого количества врагов и мы бы не потратили такого количества ресурсов зазря.
Я хотел бы побеседовать на эту тему с Олегом Витальевичем Будницким, доктором исторических наук, представляющим здесь Институт российской истории Академии Наук.
Олег Витальевич, ну как же так произошло все-таки, что мы были в таком идеальном, с моей точки зрения, положении? И очень быстро начинаются у нас в стране разговоры о военной опасности, о множестве врагов, окружающих нашу страну. А Сталин оставил нам страну, уже просто окруженную кольцом врагов.
Будницкий Олег Витальевич, доктор исторических наук, профессор ГУ-ВШЭ, ведущий научный сотрудник ИРИ РАН.
Будницкий: Во-первых, надо иметь в виду, что союз был вынужденным и в союз вступили те страны, у которых…
Млечин: Союз во время войны?
Будницкий: Во время войны, конечно, да. И вступили те страны, у которых были принципиально разные представления о том, как устроен мир и как этот мир должен жить дальше. Во время войны, имея общего врага, эти противоречия, вообще-то, были убраны. После войны они всплыли, что называется. Был, конечно, шанс, небольшой, но был, как-то изменить политику, как-то найти ту точку, которая позволила бы при всей разности воззрений жить, ну, если и не дружно, то во всяком случае, и без вражды. Но, увы, это шанс был упущен. Здесь обе стороны сделали определенные шаги. Но, видимо, те шаги, которые сделал товарищ Сталин, были, так сказать, больше в направлении конфронтации. И это проявилось в той политике, которая проводилась в Восточной Европе, ведь условием, по которому, в общем-то, Советскому Союзу был отдан если не контроль, то скажем, некое влияние над Восточной Европой, было проведение свободных выборов. Нигде это, конечно, сделано не было. И в общем, в Польше, финальная точка — Чехословакия, февраль 1948 года, было сделано так, что у власти оказались коммунистические или прокоммунистические правительства.
Млечин: Извините, я Вас прерву на секундочку.
Будницкий: Да.
Млечин: Никто не возражал против того, что, конечно, вокруг Советского Союза должны быть дружественные режимы. Тут, мне кажется, даже спора не было.
Будницкий: Безусловно. Да.
Млечин: Но никто не имел в виду, что туда будут отправлены группы госбезопасности, которые изымут политических врагов и превратят их в подконтрольные государства. Правильно я Вас понимаю?
Будницкий: Совершенно верно. Совершенно верно. И э-э-э, кроме того, не следует забывать, что Советский Союз, Сталин не хотел останавливаться на достигнутом. Ведь были претензии и на некоторые другие территории и страны, в частности, на Северный Иран, на некоторые территории в Турции, на военную базу в Дарданеллах, контроль над Триполитанией — то, что теперь называется Ливией. В общем, СССР претендовал, Сталин претендовал на роль вот такой сверхдержавы и у союзников были опасения в отношении того, как эта сверхдержава будет себя вести.
Млечин: Олег Витальевич, можно я задам такой вопрос? Вот внешняя политика Сталина принесла пользу стране, государству, нашему народу?
Будницкий: Видите, в истории однозначного ответа…
Сванидзе: Завершайте.
Будницкий: …не бывает. Больше вреда, чем пользы.
Млечин: Спасибо.