Млечин: А где он вырос? С Луны может прилетел? В нашей системе советской, комсомольский работник замечательный.
Кургинян: И Вас тоже тогда воспитывал Сталин! Я не понимаю, тогда всех Ваших свидетелей воспитывал Сталин.
Жуков: Это бюрократическая система, принесенная нам татаро-монголами из Китая. Вот что это, если Вы хотите знать! Да, да, да! Смейтесь над собой!
Сванидзе: Спасибо, полминуты, Сергей Ервандович.
Кургинян: Пожалуйста. Леонид Михайлович, вот Вы всё время говорите, что это неэффективно. Покажите ещё раз доказательство № 11.
[иллюстрация отсутствует]
Кто-нибудь такой рост национального дохода обеспечивал? Дайте № 12.
[иллюстрация отсутствует]
В разных странах мира, но никто из них не обеспечивал такого роста, как у нас. Что Вы считаете по этому поводу. Это же факты.
Млечин: Дорогой друг!
Кургинян: Коллега, коллега.
Млечин: Не хотите быть другом, это Ваше желание, бедняга. Если можно, доказательство № 51.
Сванидзе: Честно говоря, ситуация выходит из-под моего контроля. Ну, давайте.
Материалы по делу.
Из записки первого секретаря Смоленского обкома ВКП(б) Николаева Георгию Маленкову 21 февраля 1953 года: «Сельское хозяйство области находится в крайне тяжелом положении. Денежный доход в среднем на одно хозяйство в 1950 году составил 777 рублей и в 1951 году — 576 рублей.
За последние 8 лет колхозники получили на трудодни в среднем 400–880 граммов хлеба и 11 руб. 54 коп. деньгами. Средняя выработка трудодней на одного колхозника в год составляет 270 трудодней. 44 процента колхозников не имеют коров.
Ввиду низких доходов от общественного хозяйства многие колхозники не хотят работать и самовольно уходят из колхоза. С 1948 года из колхоза выбыло 40 тысяч трудоспособных колхозников и осталось их 311 тысяч человек. Людей стало не хватать для текущих сельскохозяйственных работ
В типовых скотных дворах размещено всего лишь 13 процентов поголовья крупного рогатого скота, остальной скот размещен во временно приспособленных, непригодных, холодных помещениях и, как правило, на навозе, что приводит к массовому заболеванию и отходу скота».
Если позволите, я просто прокомментирую. Тут есть два пассажа, самых страшных. Первый состоит в том, что не сложно посчитать, сколько хлеба в год получала крестьянская семья — даже не по буханке в день на целую семью. Это одна сторона дела, страшная. А второе, самое ужасное, — в колхозах скотину клали на навоз, т. е. никакой подстилки не было. И это Вы называете эффективностью экономики? Что стоят эти липовые цифры о росте производительности труда, когда люди а) голодают, б) бегут, третье — это хозяйство без Рождества Христова уже…
Кургинян: Отвечаю Вам, если Вы хотите ответа.
Млечин: Ну, если у Вас есть…
Кургинян: Отвечаю, первое, чудовищно разрушенное хозяйство, разрушенное немцами, 34 млн га выведены, сожжено столько-то, столько-то и столько-то всего. Деревня — в полном нуле. Это первое. Тяжелейшее испытание. К 1953 году они восстанавливают этот уровень сельского хозяйства. И если бы все всё время получали бы так мало, я могу назвать цифры.
Млечин: Я Вас огорчу — эта записка февраля 1953 года.
Кургинян: К 1953 году восстановлено сельское хозяйство.
Млечин: Что восстановлено? У людей нет буханки хлеба на день.
Кургинян: Я объясняю Вам, тяжелейшие условия, тяжелейшие, и что?
Млечин: В своем личном хозяйстве люди жили с того, что производили сами. Т. е. избавьте их от колхоза и они кормили бы себя и страну.
Кургинян: Я Вам объясняю третий раз, Люди жили страшно, потом постепенно начинали жить лучше и лучше. 50% роста, 80% роста…
Млечин: Да чего они стоят, 50% роста, если буханки хлеба получить не могут!
Кургинян: Я Вам снова говорю, если бы этих процентов не было, люди бы с голода умерли!
Млечин: Вся эта система мешала людям жить и работать.
Сванидзе: По углам, господа, по углам!
Кургинян: Если бы она не мешала бы им, было бы не 80%, а 100%? Да она сегодня не мешает, где 100% роста?
Млечин: Зайдите в магазин, хлеба-то полно!
Кургинян: Хлеба-то полно, только хлеб этот ввезен из-за границы, 34 млн га снова выведены из оборота и нету ничего!
Млечин: Вы даже не знаете, что мы хлеб экспортируем.
Кургинян: Вам назвать процент импорта в Москве? Что дурака-то валять?!
Сванидзе: Спасибо. Сейчас короткий перерыв, после которого мы продолжим слушания.
Сванидзе: В эфире «Суд времени». Мы продолжаем слушания по послевоенному восстановлению советской экономики.
Леонид Михайлович, прошу Вас, Ваш тезис, Ваш свидетель.