Кургинян: Господин Чаплин, я правильно понимаю, что, с политической точки зрения, Вы предлагаете новое Учредительное собрание?
о. Чаплин: Нет — с целью дискуссий. С чистого листа обсудить и политические, и духовные основы нашего общественного устройства.
Кургинян: Но когда мы начинаем дискуссии, мы имеем в виду политическую цель?
о. Чаплин: Цель — услышать народ. Не навязать ему выбор, ваш, мой или наших друзей, с этой стороны нашей дискуссии. Цель — услышать народ. Понять, чего он на самом деле хочет. И с каким общественным строем он готов жить спокойно.
Кургинян: Но если политическая цель — учредительное собрание, то не кажется ли Вам, что оно сейчас вторгнет в хаос? Так же, как и тогда.
о. Чаплин: У меня нет политической цели. Вот сейчас — нет. У нас сегодня стабильная общественная ситуация. И сейчас, как мне кажется, власть должна сама инициировать дискуссию.
Кургинян: То есть Вы считаете…
о. Чаплин: Я понимаю, почему в 1993 году были дискуссии свернуты. Вот тогда опять имела место опасность гражданской войны. А сегодня, когда у нас относительно стабильная жизнь, мы вполне можем себе позволить эту дискуссию без хаоса.
Кургинян: Но Учредительное собрание, как мы показали выше и показывали все время, существует всегда…
Фролов: Сергей Ервандович, я протестую!
Кургинян: Так нельзя.
Сванидзе: Кирилл…
о. Чаплин: Еще раз…
Кургинян: Ведь Учредительное собрание существует только в условиях государственных катастроф? Что существует государственная катастрофа?
о. Чаплин: Еще раз говорю, я имею в виду не новое учредительное собрание, а дискуссию о нашем общественном строе. Эти дискуссии должны привести к согласному пакету решений власти и народа. Пусть власть услышит собственный народ. Поймет, что ему нужно. И постарается прийти к таким политическим решениям, которые освободят наш народ от несоответствия его менталитета и целого ряда идеологем, которые мы приняли от французской революции, от большевиков, и так далее. Какая конкретная эта будет форма решения — я не знаю. И не думаю, что мы сегодня должны говорить, что привести страну к тому, или к тому. Мы должны его услышать и понять.
Кургинян: Я с Вами полностью согласен! Но Вы сторонник Учредительного собрания или нет?
о. Чаплин: Я Вам в десятый раз говорю — нет.
Кургинян: Нет. Да? Ну, всё, всё. Если Вы не сторонник учредительного собрания.
о. Чаплин: Не сейчас и не в той форме, которая была в 1917 году.
Сванидзе: Я прошу прошения, я всё-таки хочу уточнить позицию отца Всеволода. Отец Всеволод, а скажите, пожалуйста, а в чем? Вот Вы не сторонник Учредительного собрания.
о. Чаплин: Я не считаю, что мы сейчас…
Сванидзе: А Вы можете сформулировать позитивную идею — вот чего Вы сторонник?.
о. Чаплин: Нам нужно услышать голос нашего собственного народа…
Сванидзе: А почему именно сейчас, отец Всеволод?
о. Чаплин: Не подходя к этой идеи с точки зрения уже готового результата…
Сванидзе: А почему именно сейчас услышать голос народа? Почему сейчас Вам видится необходимость в том, чтобы услышать голос народа?
о. Чаплин: А потому что всё большее и большее количество людей, тот же Михалков, та же Ассоциация православных экспертов, еще какие-то общественные форумы ставят вопрос о том, что есть некое несоответствие менталитета народа и общественного устройства. Значит, это несоответствие нужно постепенно пытаться снимать. Не ставя перед собой сразу ту или иную цель. Вот так давайте поменяем конституцию, или так усилим роль президента, или вот так усилим роль парламента. Все дискуссии с заданным итогом, мне очень не нравятся, постольку, поскольку их уже в истории России было много, и к чему они иногда приводили, мы вот сейчас уже знаем очень хорошо, в том числе из этой передачи.
Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович, прошу Вас. Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян: Вот только теперь мы выходим на то, что и есть актуальность. Потому что дискуссии — замечательно. Но любые дискуссии имеют политическую цель. То, что что-то не соответствует менталитету народа — вполне возможно. Да? Если народ желает что-то изменить — это счастье, чтобы он что-то изменял. Никоим образом никто не говорит, что сложившийся порядок вещей идеален, или даже приемлем. Его тоже можно менять. Но если его начинают менять с помощью Учредительного собрания, то вместо того, чтобы изменить порядок вещей, создаётся беспорядок. То есть — хаос. То есть очередной государственный распад. И тут я хочу доказательство № 11, пожалуйста.