Она отстранилась.
– Прости, – она прочистила горло. – Я мало спала.
Сев, она посмотрела на лес вокруг нас. Затем она посмотрела на солнце.
– Почему мы едем на юг?
– Нам нужно кое-что сделать, прежде чем мы отправимся в город.
Она издала интересный шипящий звук. Уши моей лошади навострились.
– Это не то, о чем мы договаривались. У меня нет времени выполнять твои поручения. Мне нужно добраться до города и..
Ее рот плотно сжат. Я просто покачал головой. Неужели она действительно думала, что мы не знаем ее плана? Ее единственным вариантом было сесть на корабль и сбежать.
– Ты нарушаешь наше соглашение, - прорычала она.
Никто не раздражал меня так, как эта женщина. Желание сбросить ее с лошади охватило меня снова. Ритос прочистил горло и указал на свою лошадь, молча предлагая поехать с ней.
Я проигнорировал его.
– Наше соглашение заключалось в трехразовом питании, лошади, – я указал на своего скакуна, – и уроках, которые помогут тебе обрести силу. Твоя часть соглашения заключается в том, чтобы использовать эту силу, когда мы войдем в город. Временные рамки никогда не оговаривались.
– Спусти меня с этой гребаной лошади прямо сейчас.
Мой рот дернулся. Было немного вещей более забавных, чем видеть эту женщину в ярости.
– Мы заключили сделку. Ты будешь выполнять свою часть.
Она боролась, отталкивая мои руки. Я прижался губами к ее уху, ненавидя, что ее запах был таким интригующим.
– Продолжай раздражать мою лошадь, и я привяжу тебя к седлу и заставлю идти позади нас.
– Ты заплатишь за это, - прошипела она.
Я просто пожал плечами. Несколько часов мы ехали в блаженной тишине. Наконец, она повернула голову и сердито посмотрела на меня.
– Что ты вообще должен делать?
– Не твое дело.
– Конечно. Наемник должен быть наемником, верно?
Ее верхняя губа скривилась, и она снова повернулась лицом вперед.
У меня руки чесались обхватить ее шею и сжать. Ее бледное горло искушало меня настолько, что мои руки сжали поводья.
Так вот, я был тем, кто раздражал свою лошадь.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Приска
Пролетели дни.
Это было странно – я, бесспорно, оказалась в худшей ситуации в своей жизни. Я могла умереть в любой момент, если бы нас обнаружили. И все же, впервые за двадцать две зимы я почувствовала себя... свободной.
Это было так, как если бы я была щенком, резвящимся по лесу. Мы направлялись в противоположном направлении от города, и этот факт привел меня в ужас. Но Март указал, что такой маршрут мог бы помочь. Вполне вероятно, что северные ворота охранялись более тщательно.
У меня было чувство, что Март говорил мне то, что мне нужно было услышать. Но я смирилась с тем, что прямо сейчас не могу контролировать эту ситуацию. По крайней мере, это было то, что я говорила себе.
Наемники все еще молчали о том, куда они направлялись и зачем. Но они, конечно же, были не с простым поручением, как я предполагала. Нет, судя по их приглушенным разговорам и напряжению, которое, казалось, исходило от всех них – особенно от Лориана, – куда бы они ни направлялись и что бы они ни делали, это было важно. Мне не терпелось узнать, что это было.
Я также отчаянно хотела узнать больше об их силе. Я знала, что у них больше магии, чем я когда-либо видела раньше, но они редко говорили об этом, даже когда поощряли меня использовать мою собственную. Хотя однажды ночью – после того, как выпил слишком много эля у камина – Март рассказал мне несколько подробностей о своей магии.
В то время как мамины видения могли обрушиться в любой момент, Март мог контролировать свои, специально заглядывая в прошлое цели.
Очень полезный навык для наемника.
Я спросила его, как далеко в прошлое он может заглянуть, и он пожал плечами. Очевидно, мне нельзя было доверять эту информацию.
Затем Лориан сел рядом с нами, и я не потрудилась спросить Марта еще о чем-нибудь.
Ритос обладал легким очарованием, которое могло бы раздражать, но он не был тем, кто постоянно вызывал у меня улыбку, когда я погружалась в туман страха. Его широкая ухмылка вызвала у меня желание улыбнуться в ответ, независимо от того, насколько я была погружена в беспокойство.
Кавис был тихим человеком, склонным мечтательно смотреть вдаль – вероятно, думая о своей семье. Единственный раз, когда он по-настоящему оживал, это когда он говорил о своей жене и их дочери.
А Галон? Он был самым старшим. Беззаветно преданный Лориану и постоянно оценивающий потенциальные угрозы, его пристальный взгляд постоянно сканировал лес. Прошлой ночью он объяснил свою силу – у него было сродство с водой. В тот день, когда он сушил мою одежду, он вытянул каждую каплю с ткани одной мыслью.
Вверить свою безопасность в их руки было трудно. Даже если бы я, скорее всего, была бы уже мертва, если бы была одна. Не имея другого выбора, я каждый день ездила верхом с ними, каждую ночь спала у костра и практиковалась в магии при каждой возможности.
До сих пор эта практика была напрасной.
Несмотря на бесполезность моей силы, я почти.. наслаждалась собой. Конечно, я все еще хотела заколоть Лориана – настолько, что Галон стал обыскивать меня на предмет оружия каждую ночь, прежде чем мы ложились спать.
Эти люди могли быть ненадежными, но сейчас, по крайней мере, я могла быть собой. Мне не нужно было скрывать искру силы, которая хотела вырваться в мир. Это было так, как будто я все эти годы задерживала дыхание, и с одним долгим выдохом я снова смогла свободно дышать.
Это не продлится долго. Как только я доберусь до города, я снова буду прятаться. От этой мысли горячая волна подступила к моему горлу. Но сейчас, по крайней мере, я почувствовала вкус к тому, какой была бы жизнь, если бы я не хранила этот секрет.
И этот вкус был восхитительным.
– О чем ты думаешь? – голос Лориана был низким, почти интимным, и я едва подавила дрожь, когда его теплое дыхание коснулось раковины моего уха.
Я напряглась и бросила на него сердитый взгляд.
Упрямый мужчина просто крепче обнял меня за талию.
Мои мысли все еще принадлежали мне. И Лориан не имел права ни на одно из них.
– Я думаю о своей магии.
– Хорошо. Возможно, если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, как ей пользоваться.
Я напряглась.
– Твои методы обучения оставляют желать лучшего.
– Мне так жаль, – в его голосе слышалось веселье.
– Ты сказал мне, что все, что я знала, было ложью, отказался сказать мне, почему, и бросал в меня камни!
Каждое практическое занятие было повторением того первого дня. И каждый раз, когда я спрашивала, что именно он имел в виду, называя меня невеждой, он пожимал плечами и предполагал, что, возможно, захочет рассказать мне, когда я буду полезна не только для декоративных целей.
Его тело переместилось позади меня, когда он пожал своими огромными плечами.
– Ты недостаточно стараешься.
Мне приходится учиться владеть своей силой. Потому что я знала Лориана достаточно хорошо, чтобы понимать, что если он не решит, что я готова, он разобьет лагерь в лесу у городских стен, пока не решит, что мне можно доверять у ворот. Чем скорее я смогу использовать свою силу, тем скорее мы сможем разойтись.
С севера дул прохладный ветерок, принося с собой запах дождя и свежесрубленной сосны. Солнце зашло, и я поежилась, втягивая холодный воздух в легкие.
– Скоро нам нужно будет найти убежище.
– Мы останавливаемся на ночлег в следующей деревне.
У меня пересохло во рту. Деревни означали людей, которые были бы настороже в поисках любого, кого они могли бы передать королевской страже. Даже самого любезного трактирщика можно было купить за сотню золотых монет.
– Это безопасно?
– Я буду оберегать тебя.
Он сказал это небрежно, и я просто со смехом покачала головой. Конечно, я до некоторой степени доверяла ему свою безопасность. Но если он думал, что я просто слепо поверю его слову, он был безумен.
Я практически слышала, как этот грубиян заскрежетал зубами от моего мгновенного отрицания. Но если он думал, что я забуду о том, что он оставил меня замерзать или предложил сжечь заживо, он мог подумать еще раз.