Я провела утро рядом с королевой, скука одолевала меня, пока я отсчитывала часы до того, как смогу сбежать. К счастью, завтрак был подан в ее покои, и другие дамы тихо сплетничали, пока королева наблюдала. Наконец, она отпустила нас.
Тибрис встретил меня снаружи, взяв за руку. Просто двое брат и сестра вышли прогуляться. Ему было предоставлено разрешение на один час свободы, и только потому, что его считали таким усердным работником. Мой желудок скрутило при мысли о долгих часах, которые он проводил за работой, пока я ела пирожные с королевой.
Мы решили пойти кружным путем к Вайсеру, на случай, если кто-нибудь последует за нами. Это было маловероятно, но мы не хотели рисковать.
Он нежно сжал мою руку, когда мы выходили из ворот замка.
– Что случилось?
Я вздохнула.
– Просто… Ты так много работаешь.
Тибрис недоверчиво посмотрел на меня.
– Прис, я работаю с такими же людьми, как мы. Люди, которые приехали из деревень, чтобы работать в замке. Люди, которые никогда не представляли, сколько здесь магии. Люди, которые думают, что боги благоволят королевскому двору, а мы, деревенские жители, страдаем, потому что мы просто недостойны .
Я вскинула руки, когда мы завернули за угол. Над нами женщина развешивала одежду сушиться на своем балконе, в то время как пьяный лежал под ним в переулке. Мы приближались к трущобам.
– Ты передаешь мою точку зрения.
Тибрис покачал головой.
– Ты имеешь дело с людьми, которые верят — до мозга костей, — что боги считают их более достойными, чем мы. Люди, которые издеваются над нами, деревенскими жителями. Люди, которые вонзили бы нож друг другу в спину, только чтобы приблизиться к королю. Так что не жалей меня, Прис. Я бы еще сотню дней весело расставлял винные бутылки, если бы это означало, что я мог избежать общения с придворными .
Мы оба опустили головы, проходя мимо группы стражников, выставленных на улице. По словам Вайсера, городская стража каждый день сменяла друг друга в разных местах. Но хуже всего были случайные обыски. Я взглянула на мужчину, который раскинул руки, пока охранники издевались над ним, ища что-нибудь, что могло бы дать им повод запереть его.
Мое тело покрылось жаром, и у меня чесались руки заморозить всех охранников и преподать им урок.
– Я ненавижу это место.
Тибрис вздохнул.
– Я знаю.
Даже больший доступ к магии не мог затмить тот факт, что жизнь в городе для многих людей здесь была еще хуже, чем в деревнях. Теперь я поняла, почему Ритос сказал мне, что в этом городе есть те, кто использует огонь фейри прямо под носом у короля. Это был небольшой способ взбунтоваться, но все равно это был бунт. Иногда вам приходилось брать свои победы там, где вы могли их найти.
Затем я споткнулась, когда Тибрис толкнул меня в переулок. Я открыла рот, и он прижал палец к губам.
Я замерла.
– Что? – одними губами спросила я.
Он повернул голову, и я увидела, как мимо прошла группа торговцев, вероятно, направлявшихся на рынок. За ними следовала Мадиния с хмурым выражением лица, когда она, прищурившись, всматривалась вдаль.
Почему она следовала за нами?
Через несколько мгновений мы выползли из переулка.
– Мы должны действовать быстро, на случай, если она повернет обратно, - сказал Тибрис с суровым выражением лица.
Мы побежали по улице и свернули на следующий поворот налево. Впереди нас продолжала идти Мадиния, явно оглядывая улицу в поисках нас. Ей было просто любопытно? Хотела ли она найти что-нибудь, чтобы передать королеве? Или я сказала что-то, что вызвало у нее подозрения?
Тибрис постучал, и Вайсер немедленно открыл дверь, очевидно, ожидая нас. Он махнул нам внутрь, и мы последовали за ним на кухню. К сожалению, Марджи нигде не было видно. Вайсер прислонился к стене, уперев руки в бедра.
Выражение его лица было серьезным, глаза серьезными. Он так отличался от деревенского парня, которого я когда-то знала.
– Как Асиния?
Я улыбнулась.
– Ей лучше.
Рот Тибриса скривился.
– С небольшой помощью друга-наемника Приски. Но она все еще недостаточно здорова, чтобы путешествовать.
Вайсер скрестил руки на груди, услышав часть о друзьях-наемниках.
– Объясни.
Я была раздражена приказом. Рассказав Вайсеру все, что я знала о Лориане, я бы только разожгла его любопытство. И если бы Лориан узнал, он бы ни за что не помог мне снова.
– Я путешествовала с ним. Ему понадобились мои силы у городских ворот, поэтому он сохранил мне жизнь, а затем наши пути разошлись. Я не знаю, почему он в замке.
Вайсер открыл рот, но я уже двинулась дальше.
– Человек, ответственный за экипажи, - сказала я. – Ротник Боря. Есть ли какой-нибудь шанс, что его можно подкупить?
Вайсер покачал головой.
– Он один из самых ярых сторонников короля. Его магия сделала его одним из богатейших людей в королевстве. Он мог бы жить где угодно, и все же он остается при дворе .
– Как работают кареты?
– Все безлошадные экипажи взяты взаймы у короля. Хотя благородным семьям дано разрешение одалживать их, каждый месяц они должны быть возвращены королю и магия возобновляется. То, что им разрешено их одалживать, рассматривается как символ статуса. Знак благосклонности короля. По словам наших шпионов, все королевские экипажи указаны на одной карте в кабинете каретника. Еще один способ для короля отслеживать, кого посещают придворные.
Экипажи не сработали бы. Но я бы придумала другой способ. Я должна была. В моей груди поселилась дикая решимость.
Вайсер изучал мое лицо.
– В чем дело, Прис?
– Недостаточно освободить Асинию и Демоса. Я собираюсь освободить их всех.
Наместник уставился на меня с открытым ртом. Тибрис просто стиснул зубы. Он знал, что это произойдет. Наша дискуссия об этом велась тихими, шипящими голосами, мы оба были полны разочарования.
– Ты не можешь, - сказал Вайсер.
Впервые он казался слегка шокированным.
Но что-то во мне сейчас пробудилось. Что-то, что нуждалось в освобождении всех этих заключенных. Что-то, что кричало о возмездии.
– Подумай об этом. Если я вытащу двух человек, мы можем расширить план и вытащить их всех.
– Ты говоришь это так, как будто это легко. Как будто мы не пытались годами.
– За две недели до Дня Богов король устраивает еще один бал. По словам королевы, некоторые представители деревни останутся до Дня Богов. Подумай, каким ударом было бы для них стать свидетелями побега всей его темницы. Подумай о представителях, которые донесли бы эту новость до своих деревень. И подумай о таких же людях, как мы, у которых впервые появилась бы надежда .
Рот Вайсера скривился.
– В твоих устах это звучит так просто. Что эти люди должны делать, когда мы их вытащим? Куда они собираются пойти?
Я вздернула подбородок.
– Я наблюдала за заключенными. Разговаривала с некоторыми из них. Младшие дети... в основном они не выживают в темнице. Большинство из тех, кто еще жив, могут прожить двадцать пять зим. Они получают синюю метку, и они свободны .
Вайсер расхохотался, подняв руки.
– Что ж, в таком случае, все должно быть в порядке.
Смех исчез из его голоса.
– Ты пропустила ту часть, где Тибрис сказал тебе, что он копил годы только для того, чтобы получить для тебя синюю отметку?
Я взглянула на Тибриса. Он поморщился.
– Ты сказал, что есть другие варианты. Сейчас самое время начать расспрашивать окружающих. Я знаю, что это опасно. Тибрис и я сделаем все, что в наших силах. Но должен быть кто-то, кто может помочь.
Выражение лица Вайсера было каменным.
– Если бы я мог сотворить такое чудо, этот человек не смог бы справиться с тремя сотнями заключенных за одну ночь.
Он не говорил, что это невозможно сделать. Крошечный огонек надежды зажегся внутри меня, сияя, как один из тех сине-зеленых камней на рынке гибридов.
– Мы вывозим их из города. Заключенные будут разделяться, путешествовать группами. Они будут знать, куда идти и когда, так что твой контакт сможет связаться с ними всеми.
Голос Тибриса был тих.
– А те, кто слишком молод, чтобы сойти за двадцатипятилетнего зиму?
– Они все равно получают метку. И у них будет какое-то заклинание, делающее ее невидимой, – я развела руками. – Они отращивают длинные волосы. Они прячутся в течение нескольких лет, пока не смогут сойти за взрослого. Но как только они смогут сойти за него, они свободны. Они могут где-нибудь осесть и начать новую жизнь .