– В ночь, когда пришли фейри – в ночь, когда Кровожадный Принц разрушил наш город, твоя мать вошла в твою комнату и обнаружила, что тебя нет, а твой брат лежит без сознания на полу своей комнаты. Ты пережила всего три зимы. Сначала мы подумали, что ты ушла из дома. Ты была любопытным, не по годам развитым ребенком.
Телеан глубоко вздохнула, ее глаза затравленно блуждали.
– Я все еще слышу крики твоей матери.
Женщина, которую я считала своей настоящей матерью, причинила эту боль. Было трудно представить, что женщина, которую я любила — женщина, которая умерла всего несколько недель назад, —причиняет кому-то такую боль. Даже если она настаивала, что сделала это, чтобы спасти мою жизнь.
– Все начали искать тебя. Я помню твоего брата и то, как он плакал, умоляя твоего отца найти тебя. Он сам пережил всего шесть зим и клялся, что кто-то пришел и забрал тебя. В конце концов, одна из соседок сказала, что видела, как Вуена входила через боковую дверь. Она была провидицей, и большинство доверяло ей доступ в их дома.
Выражение лица Телеан напряглось, ее глаза заблестели. Для нее, для моей настоящей семьи, мама была злодейкой, которая предала их доверие, забрав меня у людей, которые любили меня.
– Что случилось потом?
Мои губы онемели. Телеан помогла мне снять платье и потянулась за другим.
– Затем Кровожадный Принц сжег наш город дотла. Никто не знает почему. Мы были близко к границе с фейри, но они знали, что мы гибриды. Часто они возвращали нам наших детей, когда они случайно пересекали границу.
Она покачала головой.
– Я больше никогда не видела твоих родителей.
Нет. Нет, я собиралась встретиться с ними. Я собиралась сказать им, что я все еще жива, и мы собирались наверстать все потерянные годы. Я собиралась обнять свою мать, посмеяться с отцом и познакомить моего брата с Тибрисом.
Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как жар обжигает мои глаза.
– Они...умерли?
– Я не знаю. Я упала, когда убегала, и ударилась головой. Когда я очнулась, я была наполовину засыпана пеплом, а наш город исчез. Люди короля пришли и собрали всех выживших. Большинство считало, что мы спасены. Но каким-то образом он знал, что многие из нас были гибридами. Я должна была сгореть вместе с остальными, но королева узнала о моем мастерстве швеи, и король пощадил меня в качестве свадебного подарка ей. Это тебе идеально подходит , - восхитилась она.
Я уставилась на нее с разинутым ртом. Что она думала о платье?
Она грустно улыбнулась мне.
– Я годами жила с этой потерей, дитя. Теперь я должна сказать тебе кое-что еще. И ты должна принять эту новость мужественно.
– О боги.
– Все будет хорошо.
Она взяла мои руки в свои.
– Твой брат жив. И он здесь, в замке.
Приска
Королева пожелала, чтобы ее оставили в покое на большую часть утра, оставив меня наедине с моими мыслями. Я мерила шагами свою комнату, пытаясь отговорить себя от того, что я действительно хотела сделать.
Было глупо приближаться к подземелью утром, когда охранники не были ни пьяны, ни уставши.
Но мой брат был там, внизу.
Что сказал бы Тибрис, когда узнал, что у меня есть еще один брат, который все еще жив? Последнее, что я хотела сделать, это причинить ему боль. И все же я представила, как этот мальчик, которому всего шесть зим, зовет свою сестру. Он решил, что я мертва.
Это внезапно показалось невыносимым. Возможно, я упустила шанс когда-либо узнать своих настоящих родителей. Но реальность была такова, что меня могли арестовать и казнить в любой день. Я чувствовала глубокую потребность в том, чтобы он знал, кто я такая.
Я прикусила нижнюю губу. Может ли сообщение ему, что я жива, разбередить его раны?
Я бы хотела знать, если бы это была я. И...мои Родители тоже могли быть живы. Он мог бы сказать мне, где они. Может быть ... может быть, они нашли безопасное место для жизни. Где-нибудь, куда мы все могли бы отправиться после того, как сбежали из этого замка.
Я выскользнула из своей комнаты и спустилась на нижний уровень замка. Слуги уже украшали дом ко Дню Богов. От этой мысли желчь подступила к горлу.
На посту был только один охранник, стальная дверь была открыта. Должно быть, они вели заключенного.
Холодный пот выступил у меня на лбу, и я попятилась назад, в зал. Если бы я была там немного раньше, я была бы заперта в темнице. Что, если бы моя сила пошатнулась? Что, если…
Нет. Этого не произошло. Содрогнувшись, я ослабила контроль над своей силой и забралась в ближайший чулан, ожидая, как мне показалось, целую вечность.
Когда я вернулась, оба охранника сидели на полу. К счастью, охранник, который заметил пропажу своих ключей, был не на дежурстве. Я сунула ключи в карман и спустилась по лестнице в подземелье, мое сердце бешено колотилось в груди.
– Прис? – пробормотала Асиния.
Она все еще выглядела настороженной, хотя ясная голова в этом месте означала только то, что она знала о том, что с ней случится, если я потерплю неудачу.
– Привет.
– Здесь холодно.
– Я знаю.
Действительно, было еще холоднее, и все же я каждую ночь спала у ревущего огня.
– Я принесу тебе одеяло. Мы можем найти способ спрятать его..
– Нет, – она покачала головой.
– Охранники проверили нас сегодня. Вероятно, убедившись, что мы все способны идти, чтобы сгореть.
Ее лицо побледнело.
– Они заметят.
– Я не позволю тебе сгореть.
С каждым днем я становилась все более и более увереной в этом одном факте. Я бы сделала все возможное, чтобы освободить ее.
Она попыталась улыбнуться, но ее глаза стали тревожно пустыми.
– Я знаю.
Я дала ей немного еды, которую украла, но предвкушение заставляло меня дрожать.
– Мне нужно раздать еду. Я вернусь.
Тибрис убедил других заключенных перестать есть пищу, которую им давали охранники. Им пришлось искать способы спрятать свои помои, чтобы охранники ничего не заметили, но многие из них уже были более настороже, когда я раздавала им хлеб и мясо. Было легко увидеть, над какими заключенными работал Тибрис, их плечи наконец зажили, их глаза больше не были затуманены.
Когда я закончила, я направилась в камеру Демоса.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты оставила что-то из этого для меня.
Он слегка усмехнулся мне.
Я отперла его камеру и проскользнула внутрь, садясь перед ним. Он напрягся.
– Что?
Я взглянула на Асинию, которая придвинулась ближе, обхватив руками решетку между нами. Молчаливая поддержка.
– Мне нужно тебе кое-что сказать.
Я подняла лампу, и в поле зрения появилось его лицо.
И там были эти глаза, того же странного цвета, что и у меня. Я никогда не обращала внимания – никогда не видела его глаз при свете. Слеза скатилась по моей щеке.
Демос нахмурился.
– В подземелье не плакать. Это правило. Ты это знаешь.
Я издаю сдавленный смешок, ставя фонарь на землю между нами.
– Так-то лучше.
– Сегодня я встретила женщину. Она сказала мне... она сказала мне, что мы родственники.
Он напрягся.
– Ты и я?
– Она сказала, что была моей няней. Когда я была маленькой.
Я не осознавала, что так боялась его отказа, но заставила себя продолжать говорить.
– Я думаю, она была и твоей тоже.
Кровь медленно отхлынула от его лица, пока мне не показалось, что я смотрю на труп.
– Ты владеешь магией времени, не так ли? Вот как ты сюда попадаешь. Это делает тебя...
– Твоей сестрой.
Слова вышли сдавленными, мои руки дрожали, когда я снимала ожерелье. Демос уже поднял фонарь и поднес его близко к моему лицу.
– Нелайра. О боги.
Мое горло сжалось, и я попыталась улыбнуться.
– Эм. Думаю, я все равно воспользуюсь услугами Приски, если это..
Он поставил фонарь, и затем я оказалась в его объятиях. Хлынуло еще больше слез, но его тело сотрясалось так, что это сказало мне, что он нарушил свое собственное правило насчет слез.
Когда он отпустил меня, наши лица у обоих были мокрыми.
– От тебя действительно воняет, - пробормотала я, и он рассмеялся.
– Подожди, так у тебя теперь два брата?
Асиния издала сдавленный звук, который мог быть смехом.
Демос замер, его глаза стали холодными.
– У нее один. Эти люди украли ее.
Я глубоко вздохнула.
– Тибрис не имеет к этому никакого отношения. Он тоже мой брат.