4 сентября 1941 года американский эсминец "Гриир" (DD145), находящийся в одиночном плавании в Исландию и находясь к юго-востоку от Гренландии, получил сообщение от британского патрульного самолета о подводной лодке в этом районе. "Гриир" смог обнаружить и преследовал лодку в течение трех часов, в то время как британский самолет бросал глубинные бомбы. Подводная лодка U-652 под командованием капитан-лейтенанта Георга-Вернера Фрааца выпустила по "Грииру" залп из двух торпед, считая, что это именно он бомбит ее. "Гриир" ответил на это одним заходом с бомбометанием. Но оба участника этой стычки разошлись невредимыми. Рузвельт назвал атаку подлодки на "Гриир" "узаконенным и моральным пиратством" и приказал ВМС "стрелять прицельно". Это последовало за требованием президента к Конгрессу ввести поправку в Акт о Нейтралитете, позволяющую разрешить торговлю с воюющими странами, вооружать торговые суда и возобновить право захода этих судов в зоны военных действий{93}.
Второй инцидент был связан с эсминцем ВМС США "Киирни" (DD432). 17 октября 1941 года "Киирни" во время эскортирования конвоя SC48 примерно в 350 милях от Исландии был торпедирован и поврежден подлодкой U-568 (капитан-лейтенант Иохим Пройсс). На "Киирни" погибло 11 человек личного состава. Эсминец вернулся для ремонта в Рейкьявик, Исландия. И хотя это был первый инцидент, в котором пролилась кровь американцев, апатичная американская публика отреагировала очень вяло.
Даже этот инцидент во многом воспринимался американцами как вполне естественное дело, поскольку в их глазах люди в любых вооруженных силах, будь то ВМС, армия или морская пехота - в особенности, - это грубые наемники, записывающиеся на свою опасную службу добровольно, подобно полицейским и пожарным; а уж воли кто-то из них оказался убитым при исполнении своих обязанностей во время какой-либо революции в Центральной Америке, или в случайно затонувшей подлодке, или в умышленно затопленной канонерке, что ж, это печальная неудача... ко ведь она в порядке вещей. Нормальный американец не очень-то идентифицирует себя о солдатом или матросом. Но когда речь идет о призванных на службу, тут совсем другое дело. Это уже "наши мальчики", которых надо защищать от опасностей любыми средствами. И поскольку в то время в ВМС призывников не было, то и особого возмущения в народе против Гитлера за нападения на эсминцы не возникло; но что особенно важно, не было существенного негодования против Рузвельта за его ответственность в том, что наши суда оказались так подставленными. Американцы продолжали апатично ждать{94}.
То же произошло и после потопления эсминца "Ройбин Джеймс" Эрихом Топпом утром 31 октября. Кроме осиротевших семей 115 погибших офицеров и матросов, публика в целом выказала небольшой интерес к этой трагедии. Однако Конгресс, как этого и требовал президент, принял поправку к Акту о Нейтралитете, которую 17 ноября Рузвельт с большим удовлетворением подписал. В обеих палатах она прошла единогласно. Ирония была в том, что Топп и малоизвестные тогда Пройсс и Фраац своими действиями непосредственно и в большой степени помогли Рузвельту в его решимости давить на Конгресс, подготавливая страну к неизбежному втягиванию в войну в Европе. Но "кролики" у Рузвельта закончились. Нападение на Перл-Харбор убрало препятствия изоляции, и американский народ признал военное руководство в лице своего президента.
В своей речи по радио в четверг 9 декабря Рузвельт заявил: - Мы можем признать, что наши враги провели блестящий подвиг обмана, превосходно уложенный во временные рамки и выполненный с большим искусством. Это было совершенно бесчестное деяние, но мы должны признать факт того, что современная война, в той манере, в какой ее ведут нацисты - крайне грязное дело. Нам не нравится она - мы не хотели ввязываться в нее - но теперь мы в ней, и собираемся воевать, используя все то, что мы имеем.
Америка втянулась в войну, официально и недвусмысленно. Однако риторика не создала ошеломляющих контрмер в отношении усиливавшейся активности подлодок у атлантического побережья. Проект LQ, программа судов-приманок "Эвелин" и "Кэролин", был быстрым и отчаянным ответом на нее. С течением времени к противолодочной борьбе должны были быть дополнительные силы прибрежной обороны, в особенности траулеры и самолеты, а прибрежные конвои должны были иметь эскорт{95}.
Потопив "Дэвида Г. Этуотера" артиллерийским огнем, капитан-лейтенант Топп повел U-552 вдоль берега южнее, в район Нэгз Хед. Здесь, почти в зоне видимости Национального монумента братьям Райт и всего в нескольких милях от "Эвелин", Топп торпедировал и потопил американский танкер "Байрон Д. Бенсон". Именно здесь в ночь на 4 апреля Легуен дразнил искусного и решительного противника. Легуен был в равной степени смелым и вызывающим и рвался в бой с любым ветераном-командиром подлодки. Но именно в эту самую ночь в штаб германских подводных сил в Париже к адмиралу Деницу поступило сообщение о торпедировании грузового судна "Эвелин"{96}.
Существует множество нераскрытых тайн в операциях подводного флота в Атлантике западнее 66-го меридиана. К одной из них относится сообщение о торпедировании "Эвелин". В военном дневнике штаба подводных сил под датой 4 апреля 1942 появилась такая краткая запись под заголовком "Сообщения о враге":
"Торпедирован: "Эвелин". 3141 брутто-регистровых тонн, в квадрате СА7653".
Морской квадрат CA76S3 размещался сразу же у берега к востоку от Албемарль Саунд и общин Нэг Хед и Китти Хок, Северная Каролина. Ни дата и время атаки, ни номер лодки, передавшей сообщение, в журнале не приводятся. "Эвелин" покинула якорную стоянку в Хэмптон Роудс в 13:00 4 апреля. В 22:00 и капитан-лейтенант Топп на U-552, и "Эвелин" находились в квадрате СА7653{97}.
Через 47 минут после этого Топп торпедировал танкер "Байрон Д. Бенсон" в квадрате СА7652, в шестимильном квадрате, прилегающем к СА7653. В этот момент Легуен передавал по радио на нормальной частоте, отведенной для торговых судов, свое сообщение SSS, извещая мир об атаке подлодки и месте этой атаки. В вахтенный журнал U-552 упоминания об обнаружении или атаки на "Эвелин" нет. В то же время, в соответствии с дневником Дёница, других лодок в этом районе не было ни вечером, ни на следующее утро. Почему же появилась запись о торпедировании "Эвелин", хотя на самом деле атаки не было? Возможны два объяснения: в штабе неправильно поняли какое-то сообщение капитан-лейтенанта Топпа, или же служба радиослежения ошибочно интерпретировала переданное Легуеном сообщение SSS{98}. Но Эрих Топп ничего не сообщал в штаб о своей ситуации в период от 4 до 11 апреля. Следовательно, ошибку допустила служба радиослежения.
Служба радиослежения была центральной германской службой всемирного контроля над радиопередачами. Ее морской отдел фиксировал все радиограммы военных и торговых флотов. Эта служба или же сам штаб ошибочно счел послание "Эвелин" SSS как SOS. Затем эта ошибка умножилась в предположении, что она была торпедирована, а ее тоннаж - 3141 тонн - был взят из справочника Грёнера, в котором есть данные по всем судам. В этом справочнике приводятся и другие характеристики судна - мощность и тип главного двигателя, строитель судна, год постройки, владелец, оператор, использующий в данное время судно, а также названия других кораблей этого же класса, в данном случае это "Кэролин" и "Эвелин". И это обстоятельство создает еще один недоуменный вопрос. Разве не было бы резонным найти нечто общее в обоих судах и заподозрить "Эвелин" в том, что и она является приманкой или ловушкой для подводных лодок? Тем более, что имеется достаточно оснований для такого заключения - ряд недавних событий должен был бы насторожить штаб адмирала Деница зловещей миссией "Эвелин". В дневнике штаба от 5 апреля 1942 имеется запись: о ситуационном отчете U-123 (принят сильно искаженным радиопомехами. - Прим. авт.): "после торпедирования судна был удивлен тем, что оно оказалось приманкой для подводных лодок в СА9578 и производило глубинное бомбометание и артиллерийский огонь. Судно-приманка затонуло после второй атаки. Мичман Хольцер погиб".