Хардеген и не подозревал, что в 10 саженях над ним и в двух тысячах метров от него его поджидает другой противник. Легуен присутствовал на сцене и тоже исходил из вероятности в этой смертельной игре. Эсминец прошел над ними снова, но глубинных бомб больше не бросали. Враг двадцать минут еще ходил рядом с U-123, но гидроакустика его была в пассивном, слушающем режиме - импульсов не было. Шульц и Хардеген проверили лодку: она казалась герметичной, угрожавших их железному убежищу потоков морской воды не было. Хардеген произнес короткую и безмолвную благодарственную молитву - теперь у него было время облизать свою раненую гордость. Вот только сколько есть на это времени? В этот день, субботу 11 апреля 1942 года U-123 пережила свою вторую серьезную атаку в американских водах. И день еще не закончился. Хардеген все еще находился во вражеских водах, на израненной подлодке, с измученной командой и в 3800 милях от своей базы.
Американский эсминец, вмешавшийся в игру Легуена, был, как стало известно впоследствии, "Далгрен". Запись в его судовом журнале о вахте с 00:00 до 04:00 в субботу 11 апреля 1942 года выглядит так:
00:55. Замечен затемненный корабль по истинному пеленгу 020°. 01:01. объявлена боевая тревога, обошли несколькими курсами неидентифицированный корабль. 01:35. Вернулись на базовый курс 150° по гирокомпасу. 01:35. Отбой боевой тревоги. 02:00. По пеленгу 292° на расстоянии 12 миль виден маяк Сент-Августин. 02:15. Самолет бросал осветительные бомбы. Пытались связаться о самолетом, но самолет не отвечал. 02:35. Самолет бросил несколько осветительных бомб вокруг корабля. 02:52. Боевая тревога. 03:12. подводный акустический контакт по истинному пеленгу 150° и на расстоянии 1900 ярдов. Изменили курс на 150° по гирокомпасу, и в 03:16 произвели атаку. Нет свидетельств, что глубинные бомбы имели контакт с целью. 03:33. Изменили курс на 340° по гирокомапасу, и возобновили курс "зигзаг". Скорость 18 узлов. 03:58 Отбой боевой тревоги.
П/п Е. Дэк. Догерти, мичман
П/п Р. У. Кавинэ, капитан-лейтенант, командир корабля ВМС "Далгрен".{129}
Среди того, что могло беспокоить капитан-лейтенанта Кавинэ, этот эпизод был не самым существенным. Но несомненно, что он упустил возможность заполучить белую фуражку командира подлодки. Причины его неуспеха - в стечении обстоятельств. В архивах сохранилось немного существенных свидетельств. Кавинэ и его мичман, призванный из резерва, могли не иметь достаточной подготовки в противолодочной борьбе, поэтому их корабль был не в состоянии компетентно выполнять свою вторую задачу. Это кажется невероятным, поскольку "Далгрен" был прикомандирован к Школе гидроакустиков Атлантического флота в Ки-Уэсте и работал со своими подлодками. Краткость записей в журнале, относящихся к событиям в период с 00:00 до 04:00 11 апреля 1942 года, указывают на неэффективность определенного командного звена. Казалось, была бы более естественной соответствующая запись с более детальной оценкой параметров цели, базирующейся на качестве и характеристиках гидроакустического контакта вместо простецкой фразы: "Нет свидетельств, что глубинные бомбы имели контакт с целью". Необъяснимо также отсутствие в журнале такой, хотя бы краткой, записи типа: "израсходовано шесть глубинных бомб". И еще одно, последнее замечание - отсутствует запись, упоминающая о переданном "Эвелин" сообщении об обнаружении подводной лодки.
Командир Охраны Морской Границы Залива в Ки-Уэст описал инцидент "Эвелин"/"Далгрен" в военном дневнике следующим образом:
11 апреля 1942 года. В 01:33 ВВВ вблизи парохода "Эвелин" всплыла подлодка в точке 29°40' северной широты и 80°56' западной долготы, к юго-востоку от Сент-Августина, но атаки удалось избежать. Три самолета прибыли в эту точку зоны поиска в 02:30 ВВВ. В двух местах производился сброс осветительных бомб и эсминец "Далгрек", находившийся поблизости, проследовал в зону поиска, где имел один сомнительный контакт (о подводной целью - Дополнение переводчика). "Далгрен" производил поиск цели до 12:37 ВВВ, после чего получил приказ следовать в район затопления "Галф Америка" для поиска подлодки, потопившей это судно.{130}
Поверхностное содержание этой записи очевидно, равно как и отсутствие аналитического обзора и оценки, которые могли бы стать основой для повышения эффективности оборонительных сил. Хотя цель большинства видов подобных журналов состоит в фиксации суммирующих записей о событиях, лучшее суждение можно было бы сделать, определив уровень краткости записей в такой степени, чтобы в них сохранялись относящиеся к делу подробности, и там, где это возможно и осуществимо, заключения по ним. По этой причине командующий германским подводным флотом адмирал Дениц ввел практику выполнения каждым командиром подводной лодки обзора своего вахтенного журнала при окончании каждого похода.
В 03:45 на борту U-123 было не все ладно. Через 38 минут после атаки эсминца Хардеген и Шульц, его лейтенант-инженер, осмотрели лодку на предмет смертельно опасных повреждений. Похоже, что лодка и команда выдержали страшные удары шести глубинных бомб. Немедленной опасности затонуть не было. Восстановили внутреннее освещение. Люк в боевую рубку, который приоткрылся из-за того, что при погружении не был плотно затянут, задраили, и вода больше не лилась каскадом по трапу. Большинство, хотя и не все, утечки воздуха через клапаны продувки были ликвидированы и клапаны получили новые уплотнители. Однако Хардеген убедился, что все в порядке, только когда смог проверить состояние двигательной установки - как от батарей, так и дизельной. Занятая проверками и ремонтом команда отвлекалась от мыслей о кружащем над ними эсминце. В своем вахтенном журнале Хардеген записал: "Рассматривая поведение эсминца, я могу сказать только одно - "это ваша ошибка!". Мне стало ясно, насколько неопытны эти защитные патрули. Капитан эсминца, вероятно, счел, что с нами покончено, когда заметил пузыри воздуха и ничего больше не слышал. Для верности он еще час плавал над нами и интенсивное всплывание воздушных пузырей счел свидетельством нашего потопления"{131}.
"Эвелин", словно морской конь у стартовых ворот царя Нептуна, и Легуен, крепко удерживающий ее вожжи, горели нетерпением вязаться в драку. Люди по-прежнему находились на боевых постах. Каррик "Энди" Эндрью, телефонист мостика, рассказывал для информации команды об атаке эсминца по телефонной сети: лейтенанту Дачу Шванеру и его артиллерийским расчетам, "доку" Фигнару, Ларри Фланагану и старшине Перси Бартону и его группе борьбы за живучесть на главной палубе; мичману Ги Брауну Рэю в машинном отделении; артиллеристу Гарри Лэмбу на посту у бомбосбрасывтелей глубинных бомб. Матрос Фрэнк Клифтон работал на гидроакустической станции (гидролокаторе), Джил Чучевич вел записи данных Клифтона о пеленгах и расстояниях. Мичман Лукович находился в радиорубке, прослеживая радиосвязи и сообщения гидролокатора и передавал на мостик Легуену соотвестствующую информацию. Боцманмат Роджер Мец вел записи положения корабля, курса и всей деятельности. Квартирмейстер Джеймс Пирсон был рулевым, квартирмейстер Артур Масчер - у машинного телеграфа. Боцман Лайонел Кук был старшим команды рулевых: каждые пять минут он брал пеленг по компасу на 161-футовую башню маяка Сент-Августин. Все четверо боцманматов находились в ходовой рубке - закрытом помещении на мостике. Двое наблюдателей мостика, матрос первого класса Гарри Баумэн и матрос второго класса Джордж Уолтере, находились на крыльях мостика.