В комнате был только я и полковник, этого его удивило, на лице у него читался вопрос, — "Как разговаривать то будем?" Я сразу начал по-русски, — Здравствуйте, господин полковник! Садитесь, и не удивляйтесь, говорить мы будем именно по-русски. Ответ на вопрос откуда я знаю язык вы получите после. Вашим казакам о том, что здесь услышите, ничего не говорите. Артамонов был не просто удивлён, он был поражён. Полудикарь, тиран и пожиратель детей, если верить английской прессе, в Африке, говорит с ним на чистом русском, есть от чего впасть вступор.
"Вы Леонид Константинович, будете ещё много чему удивляться, — продолжил я. — Причину этого, если всё будет хорошо узнаете потом". И задал ему вопрос, который меня волновал ещё в будущем, — Скажите, вы шли на Белый Нил, только с миссией от негуса или вы шли ко мне, что попытаться ещё раз реализовать вариант как с Менеликом. Помочь мне против британцев?
Он молчал, где-то полминуты. "Мы шли на Нил по распоряжению негуса. Добираться до вас задачи не было", — был его ответ.
"Шли, что войсками негуса усилить Маршана и не дать продвинуться на юг Китченеру. Хорошо. Вы разведчик, и я понимаю вас. Вот так с ходу, выложить мне своё задание, — улыбнулся я. — Но, вы у меня и если будете мне, помогать, тем самым выполните задание негуса и поможете России". После этих слов Артамонов внимательно на меня посмотрел.
"Да-да. Поможете России, — повторил я. — Потому, бритов остановить здесь могу только я. У них 25 тысяч штыков и сабель, из них более 8 тысяч чистые англичане и шотландцы, десятки полевых орудий и гаубиц, сколько же пулемётов, канлодки с пушками и пулемётами и вооружённые пароходы. Сможет Маршан со своим отрядом в 120 или 150 человек, и вашим или даже отрядом эфиопов, который побольше остановить их? Нет!!! А я могу, и готовлюсь это сделать". Было видно, что он удивился назваными мною цифрами, 25 тысяч, это ведь целый корпус.
" Вы знаете, полковника или подполковника Максимова? От тоже разведчик как и вы, — спросил его я. И опять волна удивления и даже страха в глазах. — Да, — ответил Артамонов.
"Так вот, ваш коллега, скоро будет действовать тоже в Африке…на юге, у буров, — сказал я, — Точнее уже в следующем году. Осенью там начнётся война, и начнут её… буры. Они её проиграют. Это и понятно, но кровь они бритам пустят неплохо.
"Но, откуда вы знает про Максимова и войну?!- не выдержал, и перебил меня Артамонов. — Я, Абдалла́х ибн аль-Саи́д Муха́ммед, ещё меня зовут Халифа, я ученик и духовный наследник великого Махди! Ему были видения, от самого пророка Мухаммеда! А посланнику Аллаха через пророка Гавриила, повеления и откровения от самого Всевышнего!!! Я знаю и могу узнать больше, чем даже монархи, власть, которых освящена свыше! Я вижу вы мне не верите? — сказал я посмотрев на Артамонова. Он ни как не отреагировал. " Ну, что ж, полковник будем тебя сейчас прессовать, — ухмыльнулся я про себя. — Ты мне нужен весь и полностью. Ты должен стать моими устами и десницей в России и мире!!!"
"Вы в Абиссинии (то есть Эфиопии), с какого времени? — спросил я. — С поздней осени 1897 года, — уклончиво ответил он. — Штирлиц, блин", — усмехнулся я про себя. И начал его раскатывать в блин.
Как обстоят дела у господ Булатовича, Леонтьева, донского казака Петра Краснова? Леонтьев уже ушёл при вас или только собирался к озеру Рудольфа? 30 тысяч берданок и пять миллионов патронов к ним, итальянцы или французы Менелику уже отдали? — смотря на него спросил я. Тот сидел пока спокойно, ну, а что? Вдруг у меня агенты в Адисс-Абебе, вот и владею информацией. Хорошо идём дальше.
"Скажите, полковник, а броненосный крейсер "Россия" уже ушёл на Дальний Восток? Ведь его совсем недавно ввели в строй. Балтийский завод умет строить быстро, не то что, казённые верфи. Интересно его в "Морском сборнике" сравнивая с американским "Бруклином", хвалили и поругивали? Четыре трубы, три мачты, скорость под 20 узлов, хороший корабль, — начал я вываливать на него мореманскую тему. — Жаль погибший русский броненосец "Гангут", слава Аллаху, погибших вроде нет. Даже сам адмирал Степан Осипович Макаров, создатель пластыря, теории и практики борьбы за живучесть корабля, не смог его спасти. В июле или июне это случилось, Леонид Яковлевич? — быстро я его спросил. — В июне, — тихо ответил тот. Я продолжал, — Вы не знаете, кто это на 60-лет правления старухи Виктории, оконфузил Роял Нэви? Не Парсонс на своей "Турбинии"? На трёхлинейки Мосина, уже вся армия перешла? По моему ещё нет. Аэростатами всё ещё генерал Кованько командует? Вы участвовали в дискуссии по поводу новой скорострельного полевого орудия по примеру французов? Французская мода берёт вверх в русской артиллерии над герром Круппом? Вы уезжали в Африку, первую всеобщую перепись населения в России уже провели? Золотой рубль изменник Витте уже вёл? Зря кстати. России в ущерб, французам и Ротшильдам в пользу. Его ещё за винную монополию ругают? КВЖД строить в Маньчжурии начали? Большой сухой док имени цесаревича Николая во Владивостоке вели в строй? Это ведь он его закладывал в 1891 году. А перед этим в Оцу получил по голове от японского полицейского. Жаль, что то его не убил! Вы что любите читать леонид Константинович, — "Русскую старину" или "Вестник Европы"? Хотя нет, вы же военный, значит "Русский инвалид". Правду ли говорят, что талант Антон Павловича Чехова восходит в зенит? А Лев Николаевич Толстой молчит. Развёл своё толстовство, а ведь был артиллеристом, в Севастополе сражался, на Кавказе воевал. Ксешинская всё ещё в Мариинке? И кто там у этой шлюхи из великих князей в любовниках, не великий князь Сергей Александрович?". Тут я остановил это поток вопросов, так полковнику и поплохеть может.
Артамонов был очень бледен, даже густой африканский загар не скрыл это, руками он вцепился в край стола, в глазах одновременно был страх и восхищение.
"Кто вы? — тихо, с опаской спросил он, в упор смотря на меня. — Кто вы?!- уже громче повторил свой вопрос.
"Я, Абдалла́х ибн аль-Саи́д Муха́ммед, ещё меня зовут Халифа, я ученик и духовный наследник великого Махди! Я знаю и могу узнать, больше чем другие! Верьте мне, Леонид Яковлевич, и мы сможем помочь России! И, я не воплощение ЕГО. Сатана здесь не причём, скорее наоборот. А сейчас выпейте!" И я достал бутылку, и налил ему самогона, но трижды очищенного, настоянного на каких то местных травах, и не меньше 40 градусов, грамм так сто пятьдесят сразу, подвинул ему поднос, где были закуски. Он выпил. Мы молчали. Было видно, что его немного отпустило. Я налил ему ещё, но уже меньше.
И повторил, — "Верьте, мне. А мосинки и берданы с патронами я у вас заберу полковник. Они мне для снайперов нужны". "Снайперов? — спросил оживший Артамонов. Да, снайперов, — ответил я. Самых метких стрелков, которые с первого выстрела и издалека попадают в цель. — На сегодня всё. Это был трудный для вас день. Главное вы, верьте мне, Леонид Яковлевич, и этот день станет самым главным для вас, и может для России". На этом мы расстались.
На несколько дней я вновь погрузился в текучку, время шло, а очень многое было ещё в начальной стадии, да и Артамонову нужно было отойти о нашей беседы. Я немного побаивался, что у него может крышу сорвать, от того, что он услышал от меня. Но, я наделся на его аналитический ум, крепкие нервы, моральную стойкость и желание служить России. Как минимум вариант, когда бриты будут вынуждены вести две войны, в Судане и с бурами, ему был ясно виден. И французы на Белом Ниле, выгодней России, чем британцы. Поражение Лондона от меня, позволит, заиграть новыми красками русско-британским отношениям по всем направлениям, — Персия, Тибет, Дальний Восток, проливы, при чём в пользу России, а если ещё и война с бурами начнётся, так вообще, такие перспективы открываются.
Через несколько дней после первой беседы один на один, я полковника Артамонова вновь пригласил к себе. Выглядел он хорошо, был спокоен, собран. Я ему сказал, что в открытую привлекать его и его людей я не могу, если бриты узнают, то будет официальный повод, для предъявления претензий России, лучше я французов засвечу. Пусть Париж и Лондон собачатся. Поэтому быть им у меня пленниками, которых суданский тиран принудил, служить себе, такая будет легенда прикрытия. Их переведут в тюрьму, но условия будут максимально комфортные. Полковник с таким вариантом согласился.