Цитата из известных стихов Есенина, но совпадает с моими мыслями.
Глава 4
ПРЕКРАСНАЯ МЫСЛЬ
Мы сидим в кабинете главного редактора втроём: шеф — грузный, упитанный человек с лицом спелой дыни, на котором едва просматриваются маленькие глазки, прячущиеся под удивительно широкими седеющими бровями, я и Ашот. Внешность моего партнёра по командировке типично армянская. У него довольно длинный с горбинкой нос, слегка припухлые губы, чёрные густые брови, большие почти на выкате глаза. Мне подумалось, что смуглый цвет его кожи может помочь ему в Африке выдавать себя за африканца и легче выуживать из собеседников нужную информацию. Может, это один из аргументов, который он использовал для того, чтобы убедить шефа в его отправке со мной. Но возможны, конечно, и другие факторы, о которых, как говорится, история умалчивает.
Моё лицо исключительно русской внешности, с ямочками на обеих щеках, прямым носом, высоким лбом, бровями дугами и слегка оттопыренными ушами мне доставляло всегда удовольствие, когда я, бреясь, смотрелся в зеркало. Но за рубежом, на континенте, где преобладают лица с другим цветом кожи, это обстоятельство чисто славянской внешности в наше время может восприниматься не всеми положительно. Судя по письмам Юджина, к нему относились очень хорошо, но то и время было другое. Как-то будет сейчас, когда в каждом белом видят олигарха, охотящегося за добычей, а не помощника?
Такие мысли одолевают меня в то время пока шеф, посмеиваясь маленькими глазками, смотрит на нас несколько минут, ничего не говоря. Наконец, он изрекает:
— Ну, что, молодёжь? — Он произносит слово «молодёжь» с ударением на первом слоге не потому, что не знает правила произношения с обязательной ударной буквой «ё», а в порядке юмора, придавая нашему разговору менее официальный характер. — Готовы к подвигу? Сегодня не скажешь, как раньше говаривали «Курица не птица, Судан — не заграница». Теперь это очень даже заграница, да неспокойная.
Мне вспомнилось, что редактор уже говорил про курицу и что Судан не заграница, но напоминать об этом не стал: мало ли у кого какое любимое выражение. Ашот, правда, ухмыльнулся, но тоже смолчал, а шеф, наблюдая наше молчание, повторяет вопрос:
— Так, готовы, я спрашиваю, к поездке или нет? Может, какие вопросы есть?
— Естественно, шеф, готовы, — отвечает Ашот и смотрит на меня. — Деньги на карточки поступили, билеты куплены. Вопросов нет.
Я глубоко вздыхаю перед ответом. В отличие от Ашота, у меня вопрос есть и, как мне кажется, очень не простой. Во-первых, меня очень не радует совместная поездка с Ашотом, не смотря на его дружелюбие в последние дни и тот факт, что он уже ездил за рубеж и, стало быть, может подсказать, как и что надо делать. Что-то подсказывает мне, что его дружеское отношение может плохо кончиться. А во-вторых, мне не дают покоя суданские письма Юджина. И вобрав в себя воздух, как перед прыжком, я, стараясь всеми силами сохранять спокойствие, говорю:
— Мы готовы, но у меня есть одно деловое предложение.
Глазки редактора уставились на меня вопросительно, и он протягивает:
— Та-а-к, слушаю внимательно.
Я проглатываю слюну и продолжаю:
— Почему бы нам, в целях экономии средств, не разделить с Ашотом обязанности? Я буду готовить репортаж по южному Судану, а он по северному. Чем вместе ездить по одним и тем же городам с одними и теми же вопросами, не лучше ли нам разделиться? Я могу сразу же из Хартума отправиться на юг в Джубу и Вау.
Редактор молчит некоторое время, переваривая неожиданное для него предложение, а Ашот вдруг заёрзал на своём стуле, желая, видимо, возразить, но редактор опережает его:
— Ну, вы сначала должны представиться в Хартуме.
— На это уйдёт один день, — быстро отвечаю я.
— Да, конечно, — раздумывая, произнёс редактор. — Вообще мысль любопытная. Как ты думаешь, Ашот?
— Я не знаю, шеф, зачем это нужно. Евгений впервые едет за границу. У него могут возникнуть проблемы.
Ашоту явно не понравилась моя идея, и он занервничал, но редактор у нас отличается самостоятельностью принятия решений.
— Проблемы могут возникнут у каждого, — говорит он отрывисто. — Но на то мы и журналисты, чтобы с ними справляться. Ты тоже когда-то первый раз ездил и без провожатого. А тут может получиться два разных репортажа о юге и севере. Я удивляюсь, как мне самому не пришла в голову эта прекрасная мысль. Так и сделаем. Только, может, лучше Ашоту поехать на юг? — и редактор посмотрел на меня.