Короче говоря, сели мы в самолёт, а я сделал замечание Татьяне Андреевне по поводу её высказываний на таможне и объяснил, что можно, а чего нельзя. Нам предстояла ещё таможня в Могадишо, то есть в аэропорту прибытия. Однако там всё оказалось значительно проще. Смуглый молодой человек в белой рубашке навыпуск с короткими рукавами и тёмных брюках, весело улыбаясь, пропускал наши чемоданы без какого-либо досмотра, помечая их мелом, как проверенные. Нам тогда и в голову не приходило, что всё может быть иначе. Но скоро мы в этом убедились. Это позже.
Нас встретили и повезли в посольство. Наш куратор, Валерий Викторович, услышав мой рассказ о разговоре в редакции газеты, задумчиво сказал:
— Да, странно.
А потом спросил:
— Ты с собой фотоаппарат взял?
— Конечно, — говорю, — и кинокамеру привёз.
— Ясно. Так вот не доставай их из чемодана. Обстановка сложная. Тут бывает, сидят в окнах снайперы и стреляют по аппаратуре, которую могут издали принять за оружие.
Это звучало не очень утешительно. Валерий Викторович проинструктировал и о других правилах поведения в стране пребывания, после чего посадил в машину и сам отвёз на виллу, в которой жили другие советники.
Могадишо зелёный город. Всюду растут высокие пальмы, баобабы. По крайней мере, таким он был раньше. Сейчас после бесчисленных войн он стал, как говорят, самым опасным городом мира. А в то время это была бывшая итальянская провинция. Многие дома построены в стиле итальянской архитектуры. Крыши домов плоские, но фасады домов вычурные, красивые. Понятное дело, что в этих домах живут богатые, а для бедных построены прямоугольные дома-коробочки без изысков.
Итальянцы оставили свой след и на внешности сомалийцев. Многие считают сомалийских женщин самыми красивыми, именно благодаря смеси их с итальянцами. Мне в этом не удалось убедиться, так как мало встречался с женщинами.
Вилла наших специалистов была двухэтажная в окружении высоких деревьев. Её, как и все другие дома, отделяет высокая каменная стена. Валерий Викторович нажимает кнопку звонка. Из дома кто-то выходит и открывает калитку. Я вижу перед собой грузина. Куратор представляет меня, просит приветить и уезжает, а мы с Бандзавой идём по дорожке в дом. У входа нас встречает пёс. Я глажу его по голове. Он сразу отнёсся ко мне дружелюбно. Удивительно, что, как потом я узнал, милая собака очень даже может быть злой, когда мимо дома проходят местные жители. Это кажется невероятным, но этот пёс никогда не лаял, если к калитке подходили русские, и всегда бросался с лаем к стене, при появлении прохожих.
Тут я и познакомился с переводчиком Евгением. Они все собирались ехать на пляж Лидо, а мне предложили отдыхать с дороги, но я не согласился и поехал с ними. Уж очень мне хотелось поскорее почувствовать местный колорит. У русских отдельный сектор. Я первым делом надел плавки и погрузился в тёплые воды Красного моря. Купаться было не страшно, поскольку большой участок моря огорожен сеткой против акул. Те, у кого были маски, ныряли, чтобы полюбоваться красотами подводного мира. Пляж песчаный. Под навесом шахматные доски и бильярд. Я полежал на песке, с кем-то сыграл в шахматы, и пора было возвращаться на виллу, так как уже темнело.
Приехав, я организовал застолье. Пили, ели, разговаривали. Потом все пошли спать. У них комнаты были на втором этаже, а мне выделили на первом. Среди ночи я услышал звонок. Одеваюсь и выхожу из комнаты. На втором этаже тишина. Очень крепко спят, а звонок повторяется. Выхожу на крыльцо. Небо всё в звёздах. Я размышляю, кто бы мог звонить в калитку так поздно. Пёс подбегает ко мне, но молчит. Я иду в его сопровождении по дорожке, у калитки спрашиваю:
— Кто?
Голос за стеной отвечает:
— Свои.
Говорит по-русски, значит, точно свои. Открываю калитку.
Входит куратор. Спрашивает:
— Разложил вещи, Женя?
Отвечаю:
— Разложил.
— А теперь буди остальных и собирайтесь. Только что президент Сиад Барре объявил о разрыве с нами отношений. В течение трёх дней должны все уехать Вот такой расклад. Там у тебя в редакции, как в воду глядели.
Для меня его слова, как гром с ясного неба. Только что приехал, и сразу собирайся обратно. Поднимаюсь на второй этаж, стучу в комнаты, бужу всех. Собираемся внизу, и Валерий Викторович всех информирует.
Министр обороны Сомали Самунтаре, который был сторонником СССР, закончил там военную академию имени Фрунзе, в эту ночь смещён со своего поста. В морском порту и на других объектах, где стояли наши солдаты, их заменили американские. А предыстория была такова. Между Сомали и Эфиопией в это время шла настоящая война за спорную территорию Огаден. Советские дипломаты и кубинский лидер Фидель Кастро делали всё для того, чтобы этот конфликт разрешился мирным путём. Но не удалось. Советский Союз и Куба оказали военную помощь Эфиопии. В то же время и Сомали просило военную помощь. Но поняв, что Советский Союз больше на стороне Эфиопии, Сиад Барре принял решение о переориентации на помощь США. Это и случилось в ту злополучную ночь, когда прилетели мы с бухгалтером. Потом, когда меня после Сомали направили в Индию, то в ГКЭС, смеясь, говорили: