Директор живёт в таком же доме, как и мы, но с большим хозяйством, огороженным высокой каменной стеной. В квартире чисто. Она хорошо обставлена мягкой мебелью. Кругом богатые ковры. В доме есть телефон, что здесь редкость. У нас, например, телефона нет. У Тумбары в доме живут две жены. Ещё две находятся в других городах. Здешних жён мы не видим. Они в других апартаментах.
Пообщавшись, мы уходим. А придя к себе, узнаём, что у дочери Николая Аллочки высокая температура. Перед этим дня за два она уже неважно себя чувствовала, жалуясь на боли в животе. Потом стала покашливать.
Несколькими днями раньше мы целой компанией — Николай, его жена Лида, Аллочка, Анатолий Иванович со своим слугой Батисто и Дедушкин были на охоте. Выехали часов в четыре в ближайший от Вау лесок, где решили походить по нему и поискать газелей. Я с копьём и фотоаппаратом. Потом отдал копьё Лиде, а сам посадил себе на плечи Аллочку. Очень скоро слышу смех девочки и чувствую, как она машет руками, как будто отгоняет мух. Однако через несколько секунд ни мне, ни ей было не до смеха. Слышу жужжание у самых своих ушей и вижу над глазами и повсюду роятся осы. Кричу: «Осы!».
Все шли впереди. Услыхав мой крик, остановились и увидели над нашими головами тучу ос. Николай кидается ко мне, хватает Аллочку и, спрятав её голову у себя подмышкой, побежал в сторону. Меня оса успела ужалить в лоб. Не менее злые намерения были у остальных. Они тучей носились над нашими головами. Анатолий Иванович закричал, чтобы все пригнулись к земле и не двигались. Я приседаю, наклоняю голову и, стараясь не делать лишних движений, пытаюсь осторожно отогнать наседавших на меня ос. Постепенно наши мучители улетели. Пострадали только я, Аллочка и Батисто. У меня на лбу шишка. У Батисто две, но не такие заметные, как у меня. У Аллочки ужаленным оказалось плечо.
Вот об этом я и вспомнил, когда сказали, что Аллочка жалуется на недомогание. Хотя эти события, может быть, и не связаны между собой. Африка полна загадок. Но родители ничего не предприняли. Теперь у неё поднялась температура. Предположили, что это малярия. Утром ей дали выпить таблетку делагила от малярии. Девочка отказывалась от еды, поэтому делагил дали с чаем, хотя сама Лида говорила, что эти таблетки натощак пить опасно.
Я предлагаю поехать к доктору в Вау, но мы идём на завод и возвращаемся в обед. Завод ещё не начал работать. Николай с Лидой, видя, что температура у Аллочки не снижается, решили дать дочке ещё две таблетки делагила и дали. Как рассказывал потом Николай, Аллочка после принятия лекарства вдруг спросила, почему у него четыре глаза. Он подумал, что девочка шутит, а она потеряла сознание. Лида говорит:
— Аллочка, посмотри на меня.
Девочка приподняла голову, но глаза не открыла. Тогда и началась паника. Я слышу испуганный голос Николая:
— Женя, бери машину. Аллочке очень плохо.
Лида выходит, держа на руках Аллочку.
У нас машины нет. Анатолий Иванович со своими инженерами на лесопилке. Я бегу к дому, в котором живёт бухгалтер Василь. Рядом с его домом стоит лэндровер. Постучал в дверь. Вышел Василь. Прошу помочь поехать к врачу в Вау. Садимся в машину, подъезжаем к нашему дому. К нему со всех сторон бегут люди. Николай с Аллочкой уже сидят в кабине другого лэндровера. Спрашиваю, на какой машине поедем. Но тут выясняется, что в другой машине мало бензина, и Николай с Аллочкой пересаживаются в машину Василя.
Едем к главврачу, который учился в Советском Союзе, хорошо знает русский язык и лечил Аллочку от малярии три месяца назад в течение месяца. Но он улетел в Хартум. Направляем машину в больницу к врачу, оставшемуся за главного. Объясняю, что девочка больна, очевидно, малярией, ей давали таблетки, и теперь её рвёт третий раз.
Врач молодой серьёзный негр просит занести девочку в специальное место для осмотра. Это убогое тёмное и тесное помещение, в котором маленькая часть около двух метров отгорожена какой-то холстиной. Врач предлагает положить девочку на кушетку за матерчатой ширмой. Лида заглянула туда и, ужаснувшись, сказала, что не положит ребёнка на такое грязное одеяло. Тогда Аллочку просто поставили на ноги, и врач выслушал её. Затем он снял очки, протёр их и сообщил, что у девочки малярия, что рвоты от чрезмерной дозы лекарства, и предложил сделать укол для прекращения рвот.
Лида заявила, что уколы делать нежелательно, так как она сама теряет сознание от уколов, на что врач возразил, сказав, что мать девочки теряла сознание не от уколов, а от действия малярии. Так что укол сделали.
Конечно, не могло быть и речи, чтобы оставить девочку в больнице, где отсутствует понятие чистоты в нашем понимании, где больные пьют из одной посуды, чего мы никак не могли допустить, поэтому врач прописал приём хлорофилла в течение нескольких дней и тем самым обойтись без дальнейших уколов. Поехали домой.