— Что, небось, впервые сидишь за столом с таким высоким лицом?
Вопрос ставит меня в тупик. Во-первых, я совсем об этом не думаю. Сейчас у меня мысли заняты Ашотом и изменившимися моими планами. А во-вторых, мне, как журналисту, с кем только не приходилось встречаться в России. Но я понимаю гонор консула. Не хочется обижать его самолюбие, поэтому говорю:
— Журналисты, конечно, со многими людьми встречаются. Но с консулом за одним столом я действительно впервые. Хотя только что я уже сидел за столом с вашим послом. Но кофе мы там не пили, так что я вам очень признателен за угощение. Кстати, может, вы мне попутно дадите интервью по вопросу разделения Судана?
— Дам обязательно, однако сначала ты мне расскажи всё по порядку об инциденте на таможне.
И я в третий раз подробнейшим образом излагаю то, чему был свидетель. Консула интересуют подробности отправки журналистов в командировку. Рассказываю о просьбе Ашота отказаться мне от командировки, о неприятной встрече с армянами в кафе дома журналистов.
— Значит, идея командировки в Судан была его, и он готовился к ней, — задумчиво произносит консул. — А мы не знаем, кто его собирался встретить. Тут не исключено, что он начнёт сваливать всё на тебя. Может сказать, что это был твой багаж, который ты попросил его провезти, и он не знает, кому он предназначался. Ведь вы вместе летели. Такой оборот дела ему на руку. Как ты думаешь?
Эти слова консула и как он, кажется, подозрительно смотрит на меня, взвинчивают меня всего. Я и предположить такое не мог.
— Да вы что? — едва удерживаясь от крика, говорю я. — Ни слухом, ни духом не знал.
— А ты не кипятись. Я говорю о том, что он может сказать в своё оправдание. У него только один выход — свалить на кого-то. Ты больше всего подходишь. Привлекут тебя. Начнут разбираться. А это время. Там ещё что-то придумает. Я подобных фокусов знаешь, сколько видел? Ну, не тушуйся! Мы тебя в обиду не дадим. Ты теперь иди, устраивайся в гостиницу, а то с дороги ведь. Приводи себя в порядок и вперёд с песнями. Интервью позже дам.
Консул опять смеётся, и мне он уже не кажется таким самовлюблённым, как показался вначале.
— Кстати, — спрашивает, — где думаешь остановиться?
— Вот не знаю.
— Рекомендую Кэнон Отель. Не очень дорого, порядка ста — ста тридцати долларов в сутки. Номера небольшие, но уютные. Шведский стол. И недалеко отсюда.
— Спасибо. Туда и поеду.
В кассе консульства размениваю немного долларов на местные фунты и пиастры. Беру такси, называю водителю пятнадцатую улицу, гостиницу Кэнон. Да, он по названию гостиницы знает улицу. Подъезжаем к высокому десятиэтажному зданию гостиницы.
Удивляет архитектура отеля. Он построен недавно и напоминает собой нос корабля весь в стекле с иллюминаторами по бокам. Весьма внушительное красивое здание.
Быстро оформляюсь, еду лифтом на седьмой этаж, вхожу в номер и вижу на экране телевизора надпись на английском языке: «Добро пожаловать, мистер Петров!» Это, конечно, мелочь, но приятная. На стене над широкой кроватью висит корабельный штурвал. Душевая с раздвижными дверцами. Всё выполнено в современном, я бы сказал, европейском стиле. Кондиционер работает, что хорошо слышно.
Мне номер нравится, но больше всего нравится то, что я могу, наконец, снять рюкзак, повесить в шкаф надоевший пиджак и вообще раздеться и принять холодный душ. Хоть я в основном находился в кондиционированных помещениях, и такси тоже было с кондиционером, но время от времени я всё же оказывался на улице, где вполне ощутима тридцатиградусная жара. Так что холодный душ был долгожданным облегчением.
Моюсь, бреюсь, одеваюсь по-летнему, иду завтракать или точнее уже обедать в кафе. Тут действительно фуршетный порядок: сам выбираешь, что хочешь. Но этим меня не удивишь, так как у нас тоже во многих гостиницах уже применяют фуршет. И пища вполне европейская.
После обеда достаю из рюкзака кепку с козырьком, вешаю на грудь фотоаппарат и отправляюсь опять в посольство на встречу с послом для взятия интервью о политике Северного и Южного Судана. Такси везёт в район Нью экстеншн, на пятую улицу.
В машине зазвонил мобильный телефон. Включаюсь. Это Анна. Волнуется, как я долетел. Говорю, что не очень хорошо, но рассказывать пока не могу, так как еду в такси. И тут же поправляюсь: