А я, между тем, делаю успехи в изучении арабского языка. Меня ему учит всё та же Рита. Обычно после занятий по русскому языку мы переходим к арабскому. Мне удаётся уже прочитать небольшую книжицу справа налево. Непривычно начинать чтение книги с последней страницы, но таково устройство арабского. Я могу даже сам написать арабскими буквами фразы «Меня зовут Женя» или «Я живу в Вау».
На днях в гости к Николаю пришли заместитель директора завода по снабжению Аббас со своей женой и двумя детьми. Они давно собирались, но, как это всегда случается, пришли неожиданно. Впрочем, мы как раз собирались ужинать, так что явились они вовремя.
Аббас относительно молод, весьма красив и, как кажется, очень скромен. Его жена Алина в унисон ему сдержанна и скромна. И она красива. Черты лица утончённые, я бы даже сказал, европейские. Только цвет кожи смуглый. Она красиво одета в белую кофточку и длинную цветастую юбку. На руках у неё грудной малыш. Она постоянно его развлекает, чтобы он не плакал.
Алина выглядит культурной женщиной. Хотя понятие о культуре тут относительное. Правда, когда сели пить чай, то она пила его, к моему удивлению, в отличие от других, без шума, вполне прилично. Но вот дочка хозяев Аллочка угощает детей леденцами. Старшая девочка, лет двенадцати, берёт конфету и благодарит. Грудной ребёнок так сделать не может. Мать Алина берёт конфету, освобождает от обёртки и старается засунуть леденец в рот ребёнка. Это совершенно непонятно, как можно грудному ребёнку совать в рот леденец. Тот кричит и выплёвывает конфету. Мать повторяет попытку несколько раз, но леденец всякий раз выплёвывался, а малыш продолжает кричать.
Аббас, наконец, объяснил, что ребёнок хочет есть, и просит разрешения у хозяев покормить малыша. Все чуть ли не с радостью говорят «мумкен, мумкен». Это популярное слово «можно» мы узнали, чуть ли не первым из арабских слов. И тогда Алина поразила нас. Вместо того, чтобы отойти к дивану и кормить там малыша, она прямо за общим столом выпростала свою пышную грудь и дала её ребёнку, который жадно в неё вцепился губами.
Конечно, это было красивое зрелище. Только мгновение все молчали, а потом начали о чём-то говорить, чтобы не смущать кормящую мать. Правда, разговор не очень клеился, так как арабский мы знаем чуть-чуть, а английским гости владели слабо.
Но всё же славно посидели и договорились, что Алина будет иногда заходить к Лиде в гости, так как женщина остаётся часто в доме одна с детьми, и ей очень скучно. Кстати, из разговора выяснилось, что сестра Алины сейчас учится в Харькове. Может быть, именно поэтому арабскую семью так тянет к русским.
Сегодня утром ртуть в термометре опустилась до двадцати трёх градусной отметки. Представляешь, какой холод? Но днём повысилась. Сейчас, когда я пишу письма, то есть в семь часов вечера, температура тридцать градусов. Третий день облака на небе превращаются в тучи. Третий день время от времени проливается дождь. Два дня он шёл около полудня, а сегодня в самый раз, когда мы были на рыбалке. Сначала довольно интенсивно посыпались крупные капли, но минут десять. Мы не уходим со своего мостика на реке. Где-то громыхал гром, и на нас наплывала огромная синяя туча. Я её сфотографировал, но мы продолжали ловить рыбу. Я поймал двух большущих розоватых карасей, несколько краснопёрок и маленьких карасиков. У Николая дела шли лучше.
Но потом клёв кончился. И тут задул ветер, заходил волнами тростник на противоположном берегу и хлынул неожиданно ливень. Мы едва свернули удочки, схватили ведёрки с рыбой, которые тут же наполнились водой, и пошли домой, буквально прорываясь сквозь сплошную стену воды. Такого ливня я ещё никогда не видел.
Что мы промокли до нитки — это не то слово. Нас самих можно было выжимать и выкручивать от воды. Час обсыхаю.
На этой оптимистичной ноте позволь закончить письмо. Что-то нет от тебя писем. А я жду.
Тот факт, что письмо писалось в марте, и именно тогда начались дожди, меня успокоил, поскольку я не взял с собой зонтик. В декабре, очевидно, дожди ещё не идут, судя по декабрьскому письму. А я лечу в декабре. Ну, а то, что в Вау взорвали бомбу, так это говорит об отношении южан к северу Судана. Сейчас, после их разделения, бомбы не должны взрываться, как мне кажется. Мысленно переношусь опять на Украину. Там всё как раз в стадии возмущения. На майдане бросают коктейли Молотова, взрывают петарды, жгут автомобильные покрышки. Там не говорят об отделении, но стремятся к смене власти. Я, в сущности, тоже за смену власти, но не фашистами. А то, что происходит в Киеве, иначе, как фашизмом не назовёшь.