Два мужика примчались по улице и тоже стали танцевать. Один из них облапил девчушку и довольно неприлично затанцевал с нею, пока она не вырвалась из его рук. Временами барабан опускался на землю, и все танцевали вокруг него.
Я стоял на дороге, а вся процессия протанцевала, обходя меня справа и слева. К сожалению, в этот момент у меня не было фотокамеры.
А, вернувшись в посёлок, я получил твоё письмо. Оно не выходит у меня из головы, даже когда я пишу о Судане. Вспоминаю, как мы часами с тобой ходили, разговаривая о чём угодно, только не о… Впрочем, какое это теперь имеет значение?
Нам всегда было интересно ходить и болтать без умолку, забывая о подготовке к занятиям английского языка. Мы оба были мечтателями. Надеюсь, что остаёмся ими и сегодня. Я, во всяком случае, как мечтал стать писателем, так и мечтаю. Да уже здесь начал писать рассказы. Но пока не закончил, не рассказываю, о чём они. Важно то, что делу моей жизни начало положено. Собственно говоря, маленькие рассказики я пописывал ещё в школьные годы, но никому не показывал. А здесь я начал серьёзно.
Зато ты с осуществлением своей мечты, видимо, задерживаешься. Замужество дело серьёзное. Открывать детский дом, как ты хотела, тебе не скоро удастся, раз вы собираетесь ехать за границу работать. Как я понимаю, и свадьбу вы ускорили, по той причине, что ему предложили выгодную работу в Англии. Все мы люди, все мы человеки. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Я тебя понимаю.
Пишу тебе последнее письмо. Как жаль. Привык тебе писать. Но я догадываюсь, что твоему мужу будет неприятно читать письма бывшего друга. Да ты, пожалуй, сожги эти письма, если не сделала этого раньше.
Да, последнее письмо о юге Судана. Это символично. Мы как раз собираемся покидать этот край, который мне запал в душу своей первозданностью, его полуобнажёнными людьми с открытыми добрыми сердцами, искренними и честными, готовыми всегда и во всём помочь. Я покидаю дикую природу, пишу последнее письмо отсюда, и я расстаюсь с тобой, моим другом. Да, жаль.
23.05.1975 г. Не успел дописать письмо. Теперь пишу перед самой его отправкой из Хартума, снова из гостиницы «Лидо».
Дело в том, что не с кем было передать письмо, и я его не закончил тогда. А потом мы и сами уехали. А было это так.
Двадцать первого мы пригласили к себе Фильберто и Абдель Самию с женой на небольшой прощальный ужин. Пили местную суку-суку и шерри. Говорили много о нашей стране, желали друг другу всяческих успехов. После того, как гости ушли, я вышел из дома прогуляться, подышать воздухом. Твоё письмо не давало мне покоя. Навстречу мне Рита. Ну, она знала, что у нас гости, и поджидала, когда они уйдут.
Наши занятия русским языком тоже подошли к концу. Я в наших разговорах рассказывал ей о тебе. И сейчас, когда мне было очень грустно, она заметила это и спросила, в чём дело, не потому ли я расстроен, что уезжаю. Пришлось признаться, что и это тоже, но главное — письмо.
Мы проходили мимо её дома, и она пригласила меня зайти ненадолго попить кофе. Я знал, что Джозеф Тумбара в отъезде, но, что в доме вообще никого не будет, не предполагал, и пошёл. Я был выпивши. А Рита была сама не своя от радости, когда узнала, что ты выходишь замуж. Мы пили кофе, а она уговаривала меня жениться на ней и увезти её в Советский Союз.
Ты же понимаешь, что решить и сделать это в одночасье нельзя, и мы договорились завтра обменяться адресами. На следующий день у нас были волнения с багажом. Вес оказался больший, чем хотелось бы. Нам за дополнительный вес по десять килограмм к двадцати, положенным по билету, выдали по семь фунтов, но не хотелось их тратить на багаж. Книги я отправил раньше с официальным грузом, и всё же у меня было на десять килограмм больше положенного веса. Решили, что так и будет, так как выбрасывать было нечего.
Повезли сдавать чемоданы в пять вечера, так как на другой день вылет был намечен с утра, а багаж сдают за сутки до вылета. Привезли в агентство чемоданы. Навстречу выскакивает служащий аэропорта и спрашивает, не согласимся ли мы лететь сегодня, так как завтра прилетает президент на открытие нового моста через реку, и нельзя быть уверенными, что наш вылет состоится.
Я это предполагал и раньше, когда узнал, что итальянцы наметили открытие моста на двадцать третье. А за сутки раньше, то есть сегодня, должен был прилететь заместитель президента, и этим самолётом решили отправить в Хартум прямым рейсом желающих.