Награды П.В. Макарова
В годы ВОВ Павел Васильевич Макаров, вновь становится одним из руководителей партизанской войны в Крыму. Фашисты в отместку за деятельность Павла Макарова в их тылу, расстреляли его мать Татьяну Саввичну, а также повесили родителей и невестку жены Макарова. Павел Васильевич Макаров был награжден орденом Боевого Красного Знамени сразу после эвакуации из Крыма на Кавказ в октябре 1942 года. К концу войны он получил медаль «Партизану Отечественной войны» I степени и в 1967 году Орден Красной Звезды.
Поистине удивительна судьба Павла Макарова. От прапорщика на румынском фронте в Русской Императорской армии, до красного агитатора при Севастопольском Ревкоме, одним из руководителей которого был его брат Владимир. От арестованного дроздовцами подозрительного дезертира, до адъютанта Главнокомандующего Добровольческой армии. От беглого арестанта Севастопольской тюрьмы до командира красно-зелёного партизанского отряда, громившего белогвардейцев. От командира Истребительного отряда по борьбе с бандитизмом при ЧК Крыма в 1921 году, до заключённого тюрьмы НКВД в 1937 году. От начальника административного сектора УИТУ при Наркомюсте Крыма в 1932году, до заместителя ректора по хозяйственной части Крымского Пединститута в 1968 году. И до директора бани в 1970 году…. Умер П.В. Макаров 16 декабря 1970 года в возрасте 72 лет.
П.В. Макаров в последние годы жизни.
Многие исследователи критично отнеслись к мемуарам П.В. Макарова. В частности, известный украинский публицист Олесь Бузина, на примерах и с цитатами из эмигрантских мемуаров доказывает факт запойного пьянства генерала Май-Маевского и участие в этих оргиях его молодого адъютанта, умеющего добывать закуску и спиртное в условиях жесточайшего дефицита во время Гражданской войны и разрухи. Но перед нами не стоит задача критического разбора мемуаров. Главное – донести до читателя рассказ незаурядного человека, прожившего бурную и полную опасностей жизнь, а сделать выводы читатель сможет и сам.
Часть первая
Из организатора Красной армии в адъютанты белого командарма
В начале 1918 года я и товарищ Цаккер Иван, будучи организаторами и агитаторами Красной армии при Севастопольском Областном Революционном штабе, были командированы в район Евпатории, Перекопа и в Федоровку. Нашей задачей была организация частей Красной армии на местах и втягивание в ее ряды красногвардейских отрядов. Прибыв в Евпаторию, мы написали несколько воззваний к рабочим и крестьянам с призывом идти в ряды Красной армии. Эти воззвания мы отпечатали в одной из типографий города и отправились в уезд. Во многих деревнях провели митинги и разбросали летучки. Агитационная, кампания проходила успешно.
Товарищ Цаккер, неплохой оратор, говорил от имени рабочих, о земле, помещиках, о старом режиме, о том, каким будет новый строй, а я повествовал о бесцельности гибели сотен людей тысяч во время империалистической бойни и о гнусных целях капиталистов, затеявших эту войну. Митинги происходили при большом стечении народа, шумно приветствовавшего нас. После непродолжительных поездок по району мы прибыли вечером в деревню Пришиб. Подойдя к Ревкому, заметили большую суматоху. Какие-то люди, торопясь, клали вещи на стоявшие у Ревкома подводы. Брань, ругань резко нарушали вечернюю тишину. В Ревкоме, в первой комнате, озаряемой тусклым светом керосиновой лампы с закопченным стеклом, мы увидели картину полного опустошения. Вещи были разбросаны в беспорядке, на полу валялись бумажки. Всюду царил хаос. Все это без слов говорило о совершившихся неожиданных событиях. Пока мы разглядывали пустую комнату, до нас долетели слова:
– Товарищи, давайте кончать. Надо торопиться.
Мы вошли в смежную комнату. Там сидело около десяти человек за небольшим столом. Лица были угрюмые, напряженные… При нашем появлении они, точно по команде, все смолкли и устремили пытливый взор на нас. – Здравствуйте, товарищи, – обратились мы к ним, – мы представители Севастопольского Областного Ревштаба. Что здесь происходит?
Председатель (фамилию его не помню), не проверяя наши мандаты, нервно объяснил нам, что наступают немцы и гайдамаки, нужно спешно эвакуироваться. Эта неожиданная новость легла на нас тяжелым бременем. Перед нами стал вопрос «что делать?». На отряды Красной гвардии надежды не было. Район, где мы находились, был кулацким. С эвакуацией Ревкома и приближением немцев кулаки могли бы поднять голову. Оставаться было опасно. Цаккер предложил поехать на подводе в Бердянск, а оттуда на пароходе в Крым. Я не согласился и, в свою очередь, предложил отправиться к Мелитополю, так как немцы еще неизвестно где и нам всегда удастся проскочить в Крым. Цаккер не согласился, и мы с ним расстались.