Сурганов поправил на груди автомат. Невдалеке шарахнула мина, полетели с кустарника ветки и листья. Он даже не покосился. Лицо злое, отчужденное.
— Будем поднимать, — сказал Яловой.
— Я во вторую, там зеленый лейтенантик, только из училища. — Сурганов не смотрел на Ялового, обращался к старшему адъютанту — начальнику штаба батальона.
— Тогда я в первую, — Яловой тоже поднялся.
— Нечего тебе лезть! — неожиданно высоким голосом прикрикнул Сурганов. — Сиди здесь, на командном! Отвечать за вас!..
Яловой молча двинулся вперед.
И вдруг его что-то пронзило. Он оглянулся: широкая спина Павла, прикрытая плащ-палаткой — начался мелкий дождь, — скрывалась за ельником.
— Павел! — позвал Яловой. — Майор Сурганов!
Сурганов повернул голову. Жесткие хмурые глаза.
Яловой взмахнул рукой.
— До встречи.
Сурганов нехотя двинул плечом, не любил сантиментов, заторопился.
Уже в цепи догнал их наблюдатель с двумя разведчиками и связистами из поддерживающего артиллерийского дивизиона.
Артиллерия поработала в глубину, на самоходки, перенесла огонь поближе, нащупала насыпь.
Рота, с которой шел Яловой, продвигалась перебежками. Выбрались на прогалинку, насыпь метрах в тридцати. Захлебываясь, ударил в упор крупнокалиберный пулемет. Падая на землю, Яловой успел заметить бронетранспортер в перелеске. К нему бежали, выскакивая из окопов, немецкие солдаты. Оборачиваясь, короткими очередями били из автоматов.
Гулкие удары бронебойных ружей — Сурганов загодя выдвинул их на фланг. Бронетранспортер захлопал, задымил, подал назад, начал разворачиваться.
Яловой вскочил, взмахнул пистолетом, бросился вперед. Рядом с ним тяжело топал сибиряк-охотник снайпер Беспрозваных.
Яловой увидел фашистского солдата: ворот кителя расстегнут, вздыбленные короткие волосы, розоватое мясистое ухо. Отбросив в сторону пулемет, упираясь руками, солдат выбирался из окопа. Алексей видел его напрягшиеся руки, скошенные глаза. И в то же время каким-то боковым зрением отмечал жестко затвердевшие красноватую скулу, плащ-палатку, перехваченную у горла, слышал прерывистое дыхание бегущего рядом снайпера Беспрозваных.
Может, тот и оказался в этом бою возле Ялового потому, что, по фронтовым понятиям, были они давними знакомыми. Чуть ли не с весны. Повстречались у зубного врача. Шинель торчком на широченной спине, перевязанная платком раздувшаяся щека, заплывший глаз, сипящий голос: «Простыл в засаде. Третий день… Мо́чи нет…»
…Придерживая левой ладонью правую руку, Яловой выстрелил на бегу из пистолета по убегавшему солдату. И второй раз, третий. Фашист, петляя, уходил. Почти не оборачиваясь, сбоку, из-под себя метнул гранату с длинной ручкой.
Беспрозваных плечом оттолкнул Ялового и спустя мгновение выстрелил из снайперской винтовки. Кажется, с колена.
Яловой, падая, успел увидеть, как подпрыгнул вражеский солдат, будто его стегануло, и тут же, безвольно сгибаясь, начал валиться; и почти в ту же секунду рванула брошенная им граната. Рядом. Яловому показалось, у самой головы…
Когда вскочил, земля пошла из-под ног, упал бы, если бы не подхватил Беспрозваных. Дымно, кисло несло взрывчаткой. Перед глазами цветные круги.
Издали, сквозь щелканье и гул в ушах, услышал тоненькое, комариное:
— Никак контузило…
Увидел перед собою заросшее щетиной бугристое лицо Беспрозваных, напряженно раскрытый рот. Разобрал:
— Капитан, ты меня слышишь?
Глазами показал: да! Пистолетом вперед: пошли!
Сила возвращалась. В голове гудело и саднило, как после удара, но туман рассеивался, все вновь виделось отчетливо.
Немецкие солдаты карабкались на автомашину, гудевшую на дороге. В перелеске горел подожженный бронебойщиками транспортер.
Раздался отвратительный, хриплый, повторившийся визг — ударил немецкий шестиствольный миномет, солдаты прозвали его «ишаком».
На насыпи мелькнул Сурганов. Он размахивал автоматом, видно, торопил вперед. Из зоны обстрела.
Тяжкие удары один за другим потрясли землю. Закричали раненые…
С группой солдат через перелесок, обходя горевший бронетранспортер, Яловой пробивался на дорогу, по которой уже уходили немецкие автомашины. Вдогон им били из пулеметов… Немцы отвечали редким огнем самоходок, скрывавшихся где-то за холмами.
…Яловой со своей группой первым вошел в деревню: совершенно пустую, ни единого жителя. И целую. Избы голубели фигурными наличниками. В огородах хозяйственно поднялся картофель, на грядках призывно зеленел молоденький лук.