— Наверное, я никогда не думал об этом. Мы можем спросить Тому.
— Да-да, обязательно спросим. А что там? — спросила я, указав рукой на дверь.
— Ванная комната. В нее также есть вход из комнаты для гостей. Татьяна Александровна, вы можете остановиться у нас.
— Благодарю за предложение, я, пожалуй, так и сделаю, — не стала ломаться я. — Мне ведь придется задержаться в вашем городе, пообщаться с подругами вашей дочери, соседями… Скажите, а много вещей оставалось после последнего отъезда вашей дочери в Тарасов? Их можно было унести в руках или нужна была машина?
— Книги, диски, мягкие игрушки, подушечки — все это достаточно места занимает… Да, скорее всего, без машины ей было не обойтись, — согласился со мной Речкалов. — Я об этом как-то не подумал. Либо Свете кто-то помогал, либо она вызвала такси.
Я заглянула в комнату для гостей. По расположению она была зеркальным отображением Светиной, но в интерьере преобладали кислотные цвета.
Когда мы спустились на первый этаж, Тамары в гостиной уже не было.
— Думаю, Тома уже не в состоянии бороться со своей мигренью, поэтому решила прилечь. Пойду узнаю, как она.
Дмитрий Васильевич отправился в спальню. Я была уверена, что Тамары там нет — мой нос уловил кофейный аромат. Не в силах устоять перед этим манящим запахом, я направилась на кухню. Тома вздрогнула, увидев меня в дверях.
— Я не слышала, как вы вошли, — с неприкрытым упреком произнесла супруга моего клиента, затем, несколько смягчившись, спросила: — Кофе будете?
— Не откажусь.
— Вы столько часов провели за рулем. Устали, наверное, сильно?
— Дело привычки, — отмахнулась я.
— Нашли какие-нибудь улики? — Тамара продолжала разговор, стоя ко мне спиной.
— Пока нет.
— Я не удивлена. Света — неглупая девочка. Она наверняка все предусмотрела и рассчитала. Между нами говоря, Дима и его покойная супруга сильно набаловали свою дочь, она выросла лентяйкой и грубиянкой. — Тамара разлила кофе по чашкам, но прежде, чем подойти к столу, за которым я расположилась, выглянула в коридор. Убедившись, что мужа поблизости нет, она продолжила свои откровения. — Дима упорно не хотел замечать это. «Пусть девочка занимается. У нее скоро экзамены, — каждый раз говорил он. — Света опять нагрубила тебе? Это она вся в меня. Я в ее возрасте тоже был бунтарем». И вот во что все это вылилось! У Димы сердце слабое. Он работает на износ. Я столько раз ему предлагала лечь в больницу! Каждый раз Дима отказывался.
Напиток, который приготовила Тамара в электрической кофеварке, был совершенно несносным. Похоже, она перемолола пережженные зерна. Сев напротив меня, Тома облокотилась руками о стол и застыла с тем же страдальческим выражением на лице, какое было у нее в момент нашего знакомства. Ей не шла эта вымученная гримаса, она ее старила. Мне не верилось в реальность мигрени. За то время, что я здесь находилась, могла бы уже подействовать любая обезболивающая таблетка. Но Тамара не стала принимать лекарства, она упорно выставляла свое недомогание напоказ, а возможно, даже делала вид, что плохо себя чувствует. За этим состоянием было удобно что-то скрывать. Что именно могла утаивать от меня эта женщина? То, что порча уже далеко не новой шубы, пропажа ювелирных украшений и денег ее волнует больше, чем судьба падчерицы? Или то, что на самом деле она не сильно и пыталась наладить со Светой отношения?
Я смотрела на Тамару в упор, пытаясь отгадать ее мысли, но это было непросто. Ее лицо не выражало ровным счетом ничего. Она словно закрылась от проникновений извне. Назвать Тому красавицей я не могла. У нее были темные, глубоко посаженные глаза, длинный утиный нос и чересчур пухлые губы. У меня даже возникло предположение, не накачала ли она их силиконом. Но почему тогда не решилась на ринопластику? В мою голову почему-то лезли мысли, не имеющие никакого отношения к расследованию. Пауза в нашем разговоре слишком затянулась, и я нарушила ее вопросом:
— Вы ведь работаете в больнице?
— Да, — подтвердила она, — анестезиологом. Куда же Дима пропал? Пойду его поищу.
Тома явно не была настроена говорить о себе.
— Не надо меня искать. Я здесь, — устало произнес Речкалов, теребя в руках смартфон.
— Дима, тебе кто-то звонил? — спросила Тамара. — Неужели Света?
— Нет, с работы. Наша «Газель» попала в аварию, часть груза повредилась. Все одно к одному! — досадливо проговорил Дмитрий Васильевич. — Томочка, а как ты себя чувствуешь?
— Несколько лучше. Кофе помог.
— Дорогая, может быть, ты приготовишь для Татьяны Александровны что-то посерьезнее? Она, наверное, голодна.