Ненадолго задержавшись на острове Косумель, Кортес обогнул Юкатан и высадился в районе Табаско, где произошли первые вооруженные столкновения с туземцами. После одного из крупных сражений к испанцам явились побежденные касики (вожди) и поднесли им богатые подарки, в число которых входили двадцать молодых женщин; среди них одна выделялась поразительной красотой. Эта индианка, получившая при крещении имя донья Марина, стала потом фактической женой Кортеса, его верной помощницей и переводчицей. Кортес всегда прислушивался к советам Марины, от которой получил множество полезных сведений. Только с ее помощью удалось конкистадорам раскрыть несколько готовившихся заговоров и избежать хитроумных ловушек. Преданная Марина неотлучно находилась при Кортесе и из-за любви к нему во многом содействовала порабощению своей родины.
После побед Табаско конкистадоры поплыли далее вдоль побережья залива Кампече и высадились в том месте, где и теперь стоит основанный Кортесом город Веракрус (Истинный Крест). Здесь Кортес прочно обосновался и начал готовиться к решающему походу в самое сердце страны ацтеков. Отсюда же Кортес, минуя Веласкеса, отправил флагманскую каравеллу в Испанию с донесением к королю Карлу I (ставшему под именем Карла V императором Священной Римской империи). Вслед за этим Кортес, подобно древнему сицилийскому полководцу, вынужден был пойти на такую решительную меру, как уничтожение своего флота, дабы отрезать пути к возможному дезертирству.
В отличие от некоторых других предводителей конкистадоров Кортес действовал не только «огнем и мечом», но и хитростью. Он, например, ведя несложную дипломатическую игру, умело пользовался разногласиями и враждой среди индейских племен и городов, многие из которых притеснялись ацтеками. Ему удалось таким образом склонить на свою сторону касиков и жителей воинственной Тласкалы, которые оставались верными союзниками конкистадоров даже в дни поражений.
Так, руководствуясь старым римским принципом «разделяй и властвуй», Кортес со своим поредевшим в схватках войском и большим отрядом тласкаланцев подошел к расположенному в то время посреди водной глади озера Тескоко городу Теночтитлану (Мехико) – резиденции великого Монтесумы. В столицу ацтеков Кортес вошел на этот раз без боя, так как Монтесума решил, что он не смеет противиться воле богов. Но уже через неделю испанцы заметили, что среди ацтеков, подстрекаемых жрецами и кое-кем из военачальников, растет враждебность по отношению к иноземцам. Кортес отважился на неслыханный по своей дерзости шаг: он решил взять в заложники самого императора страны ацтеков. Смиренный Монтесума был пленен и доставлен в отведенный испанцам дворец, превращенный ими в подлинную крепость. Народу было объявлено, что их повелитель в знак своего высочайшего расположения к Кортесу изволит провести с ним некоторое время под одной крышей.
Вскоре новое испытание ждало Кортеса: в районе Веракруса появился флот под испанским флагом. Конкистадоры в Теночтитлане, извещенные об этом, вначале предположили, что прибыло подкрепление, присланное королем, но выяснилось, что эта экспедиция под командой Панфило де Нарваэса была снаряжена Веласкесом для поимки Кортеса, обвинявшегося им ни более ни менее как в государственной измене. Справедливость требует отметить, что впоследствии Веласкес был покаран за это самоуправство – мало кому проходит даром отождествление себя с государством. Но положение Кортеса тогда было критическим: и без того он находился в городе, готовом восстать в любой день, а тут еще угроза со стороны Нарваэса, силы которого в несколько раз превосходили те, которыми располагал покоритель Мексики. И все же Кортес сыграл ва-банк. Оставив крошечный гарнизон во враждебном Теночтитлане, он выступил против Нарваэса и неожиданно атаковал его. Успех был полный – сам Нарваэс, раненный стрелой в глаз, был захвачен в плен, а его люди сразу же перешли на сторону Кортеса, получившего таким образом солидное подкрепление, в котором он теперь, как никогда, нуждался.
В отсутствие Кортеса испанцы, оставленные им в Теночтитлане, были осаждены взбунтовавшимися ацтеками и с невероятным трудом продержались до возвращения своего командира. Кортесу удалось пробиться к осажденным, но обстановка накалялась с каждым днем. Дошло до того, что Монтесума, пытавшийся по просьбе испанцев утихомирить восставших, был тяжело ранен стрелами и камнями, пущенными в него из разбушевавшейся толпы, и вскоре скончался. Теперь уже ничто не сдерживало индейцев. Среди лета 1520 года наступила страшная для конкистадоров «ночь печали». Таких поражений испанцы еще не знали, мало кому из них посчастливилось спастись в ту ночь.