Тим пожал плечами, встал, подошел к сосуду и критически его осмотрел. Для ночного горшка, однако, он был слишком чистым и совсем ничем не пах. Тим представил себе последствия своей возможной ошибки, поежился и вышел в коридор — искать туалет. Уже снаружи заметил спешащего по коридору человека и остановился, ожидая. При более подробном рассмотрении тот оказался подростком, примерно тех же лет, что и сам Тим. Приблизившись, пацан с плохо скрываемым любопытством мазнул по Тиму взглядом, замедлил шаг, но останавливаться, похоже, не собирался. Тим решил начать разговор сам.
— Э-э-э, — сказал он, подумав, но так и не обнаружив в языке ничего похожего на «привет», — как дела?
— Что? — Пацан, уже собиравшийся пройти мимо, удивился так, что споткнулся и чуть равновесие не потерял. — Какие дела?
— Это я просто спросил, — сказал Тим, пожимая плечами, — чтобы разговор начать. Как тебя зовут?
— Арам, — сказал пацан, хлопая глазами. — Зачем тебе мое имя?
— А скажи мне, Арам, — спросил Тим проникновенным тоном, — где я могу воды попить и… облегчиться?
Арам икнул и попятился. Тим вздохнул. Вот дикие люди.
— Я здесь недавно, понимаешь? И не знаю, где тут что и как положено.
Арам сглотнул и ответил напряженным голосом:
— Пить — на приеме пищи, в столовой, трижды в день. А туалет… на улице. Как выйдешь — налево, — Арам махнул рукой, — за угол дома и там сразу… у меня занятия сейчас… мне идти надо. Можно мне идти?
Тим замялся, подыскивая в ответ что-нибудь типа «спасибо», но не нашел ничего подходящего и дал отмашку:
— Иди.
Арам быстро повернулся и побежал по коридору, пару раз оглянувшись на ходу. Тиму показалось, что Арам проверял, не гонится ли за ним его недавний собеседник. Тим проводил его недоуменным взглядом, потом махнул рукой на непонятное поведение пацана и пошел на улицу, размышляя над странностями местного языка. До этого он еще не вникал в строение местных слов и не утруждал себя их морфологическим разбором, но услышанные подряд слова «столовая» и «туалет» наводили на раздумья, потому что отличались одной только буквой. Столовая была «джелса», а туалет — «джалса». Тим напряг мозги и разобрал оба слова на части. Глагол «джел» означал «вкладывать», а «джал», соответственно, выкладывать. Суффикс «са» же обозначал некое место или помещение. Вот и получалась столовая — «место для вкладывания», а туалет — «место для выкладывания». Это открытие так поразило Тима, что он даже остановился и хохотнул удивленно. Потом вспомнил, что смеяться нельзя, и украдкой огляделся. Но вроде никто его ошибки не заметил, и Тим, вздохнув облегченно, пошел дальше.
Туалет мало отличался от обычного деревенского сортира — видимо, есть вещи, которые одинаковы у всех людей во вселенной, независимо от их уровня развития, мировоззрения и вероисповедания. Отличие было только одно — дверь. В смысле, ее не было, и любой проходящий по недалекой дорожке мог в подробностях наблюдать, кто сидит в сортире и чем занимается. Даже непонятно было, зачем они стены-то оставили, чтобы ветер не задувал, что ли?
— М-да, — пробормотал Тим, вставая над отверстием спиной к входу, — тоже мне боги недоделанные, даже двери изобрести ума не хватило. Может, толкнуть им идейку?
Хотя по дорожке никто не ходил и не дышал Тиму в спину, он все равно чувствовал некоторый дискомфорт и постарался закончить свои дела побыстрей. Вышел, облегченно вздохнул и направился обратно. «Кормят здесь, похоже, по расписанию, — думал Тим, поднимаясь по лестнице, — и местный завтрак я определенно уже зевнул. Но воду-то, наверное, можно пить, когда захочется? Столовую надо найти, вот что. Надо было у того зашуганного Арама узнать. Сейчас, еще поваляюсь немного и…» Тим дошел до входа в «свою» комнату и замер, потому что на топчане уже кто-то сидел. Почувствовав чужое присутствие, мужчина обернулся.
— А… — сказал Тим, — я, наверное, комнатой ошибся, — и сделал шаг назад.
— Нет, Тимоэ, ты не ошибся, — сказал мужчина, вставая. — Заходи.