– за всю историю, мир больше не знал случая, когда дроу и светлые эльфы сражались плечом к плечу, а вместе с ними и гоблины с людьми и орками, да и вообще все расы, которые сейчас существуют, в тот день сражались на одной стороне. Это была жестокая битва, в которой нельзя было проиграть, но тьма была слишком сильна, ее легионы были слишком многочисленны, и уже через несколько часов стало ясно, победить в этом сражении не удастся. И вот, когда отчаяние стало закрадываться в сердца самых стойких, в небесах показались драконы. Огромные крылатые ящеры напали на массу воинов тьмы, и выдыхаимое ими пламя выкашивало врагов десятками, но и враг был достаточно силен, и в жестокой схватке большинство драконов погибло. Кровь и огонь выжгли и пропитали эту землю, так что теперь она бесплодна. В честь той жертвы, которую принесли драконы, это место и получило свое название.
– но, почему тогда ты предлагал охотиться на дракона? – удивился Денис. – разве все расы не должны испытывать к ним благодарность?
– понимаешь, с тех пор прошло много времени, и никто не помнит, почему был разорван мир между нами. Скорее всего кто то просто решил почувствовать себя героем, и однажды убил дракона, сородичи павшего начали мстить всем представителям иных рас, и тогда они были причислены к монстрам, которых необходимо истреблять. Я думаю так, но точно тебе ответить не сможет никто.
Дальше ехали молча, тишину нарушал только топот конских копыт, да тихое перешептывание некоторых гвардейцев.
Денис ехал глубоко задумавшись, и пытался представить себе сражение, которое оказало столь губительный эффект на эту землю.
"а ведь наверное такой же эффект остается после использования ядерной бомбы" отстраненно подумал он.
– за мной не ходить, никого наверх не пускать, чтобы не происходило. – приказал Макс, и не дожидаясь подтверждения от солдат, что они поняли приказ, поднялся наверх.
На всякий случай пришлось заблокировать дверь, создать жидкую сталь было несложно, а застыв, она действовала лучше любого цемента.
Приступ боли согнул мага пополам, холод все таки добрался до сердца, и сейчас оно быстро остывало. Из последних сил, Макс нарисовал на плоской крыше защитный круг, и еще несколько рун, которые превращали контур в подобие клетки, и после этого обессилено рухнул в центр рисунка. В виду отсутствия красок и других художественных средств, рисовать пришлось собственной кровью, и после этого сил не осталось даже на то, что бы пошевелиться.
В момент, когда разум полностью погрузился в беспросветную пелену, Максим увидел, как заработала установленная им магическая конструкция. Все таки он успел понахвататься некоторых знаний, и теперь представлял собой хоть какое-то подобие мага.
Молния медленно парила в ночном небе, она наслаждалась прохладой воздуха, и обдумывала перемены, случившиеши в ее жизни.
Еще недавно она была одинока и ненавидела всех мелких существ, которые по ее мнению, были виновны в гибели ее возлюбленного. Но после того, как Тристан посетил ее жилище, многое изменилось, теперь она была защитницей черного мага, который объединил самые разные народы, и теперь успешно ведет их к победе в войне, которой без него вообще не было бы. В последние дни, с момента победы над войском Легата, Максим стал проводить все свое свободное время с ней. Хотя будит правильнее сказать, что он проводил это время сидя у нее на спине, и как маленький дракончик радовался иллюзии безграничности свободного пространства вокруг себя, когда Молния взлетала под самые высокие облака.
Удивительно, но открытая неприязнь и призрение, к маленькому бескрылому существу, постепенно сменилось симпатией. Даже среди драконов, Молния не могла найти такого понимания, которое проявлял по отношению к ней Максим, порой им даже не нужно было произносить слов, что бы понять, о чем думает собеседник. Молния даже пошла на невиданный доселе шаг, во время одной из прогулок в небесах, она открыла свое сознание этому странному человеку. Со стороны дракона это был огромный риск, ведь незащищенный разум так легко повредить, или просто внести в него изменения. Однако Максим не воспользовался возможностью покапаться в драконьей памяти, и даже не стал затрагивать глубинные мысли и эмоции, казалось он просто растворился в ее ощущениях, в ответ, открывая свое сознание.