- Ну у, вас и самомнение! - возмущается она, но не сердито. - Вот так все у вас просто, а я должна была выслушать всякое хамство..
- Хамство - оно, вообще-то, всегда наглое... Но не я ведь, в конце концов, подбирал вам друзей! Тем более такого заморыша. Впрочем, можете быть спокойны, он уже наказан.
Девчонка после моих слов быстро оглядывается вокруг встревоженным взглядом и наверняка думает, что сейчас увидит труп приятеля. Но "косуха" отсюда не видна.
- Что вы с ним сделали?! Где он?! - волнуется она.
- С ним все будет в порядке, - успокаиваю ее. - Но в следующий раз он не станет рычать на проходящих мимо людей.
Подходит автобус. По тому как оживилась девушка, понимаю, что это ее номер.
- Мне нужно ехать... - говорит она и идет к дверям.
- Я вас провожу.
Один черт мне нечего делать, да и на автобусе я не ездил уже лет сто, но девушка упрямится:
- Я доеду сама, без провожатых!
На задней площадке "Икаруса" стоим вместе. Девушка молчит, демонстративно отвернувшись от меня к окну. Народу в автобусе хватает. Столько лет не ездил на общественном транспорте, и еще столько же хорошо бы не ездить. Полный автобус хмурых, убитых рож. Пассажиры наводят тоску. Никак не могу понять, какого хрена эти пролетарии, вечно злые и задроченные жизнью, не хотят даже попытаться взять судьбу в свои руки. Только ходят и всем плачутся на свою обездоленность. Мне кажется, всего-то и нужно человеку иметь в себе уверенность, пошевелить хоть раз ленивыми, забитыми алкоголем мозгами и попытаться что-то сделать для самого себя. Я уже не раз убеждался на собственном примере, что от уверенного в себе человека словно исходят какие-то волны, которые заставляют других подчиняться.
- Лина, - говорю девчонке, - может все-таки заедем куда-нибудь, поужинаем вместе?
- Оставьте меня, я еду домой, - огрызается она тихо.
Двое стоящих рядом рабочих в китайских засаленных пуховиках смотрят на меня слишком хмуро.
- Ну, чего уставились, уроды?! - спрашиваю их без особой злобы. Но достаточно и этого. Мужики отворачиваются. Вот так будет лучше для вас, бараны! Или кролики? Пусть даже два кролика, но удава им не испугать...
- Вы такой же грубиян! - обиженно бросает мне Лина, протискиваясь на выход.
- Почему такой же? - удивляюсь я, следуя за ней. - Мне кажется, что все-таки гораздо круче.
Девчонка идет от остановки куда-то в глубину темных дворов. Следую за ней.
- Вы так и будете ходить за мной? - раздражается она, но не останавливается.
- Ты мне понравилась, и я не хочу тебя потерять, - перехожу на "ты". Раз не даешь своего телефона и обещания поужинать со мной, приходиться самому узнавать, как тебя найти в будущем.
- Я иду к подруге, - говорит она.
- В таком случае мне будет известна твоя - подруга.
Девушка резко останавливается и поворачивается ко мне лицом. Вид у нее строгий, неприступный и решительный. Я бы даже сказал - гневный.
- Отстаньте от меня! Вы мне уже надоели, бандит! - выпаливает девушка от души.
- Было бы интересно, если бы людей ругали только по их профессии, возражаю спокойно. - Обычно ругают или ментов, или, как ты изволила выразиться, бандитов. А как бы интересно звучало: "Отвали от меня, слесарь!"
Девушка смотрит на мое удивленное лицо и прыскает смехом. Кажется, дело у нас все-таки сдвинется... Пока она не успела вернуть свою серьезность, говорю:
- Значит, мы идем? - улыбаясь ей как можно более обаятельней.
Лина в раздумье смотрит на меня.
- И все-таки я думаю, что нет, - говорит она тихо.
Мне уже надоело возиться с ней. Обычная симпатичная телка.
- Что же тебя во мне не устраивает черт побери?! - возмущаюсь я вслух. - с наркоманами общаешься, а со мной не желаешь! По-моему, я гораздо лучший для тебя вариант. Или ты такая же, как и твой знакомый слизняк?
- Он не наркоман! - возражает Лина.
- Да ты ж видела его глаза! - удивляюсь ее незнанию. - А запаха спиртного от парня не было.
- Я вам не верю, - уже не так уверенно говорит девушка.
Мы стоим в подворотне. В стенде длинной арки старого дома есть дверь, совершенно об. шарпанная и еле держащаяся на петлях.
- Поверишь... Пойдем! - беру ее за руку и веду в подъезд.
Девчонка слабо сопротивляется.
- Что вы делаете? - тихо вскрикивает она. - Я не хочу туда!
- Ерунда! - успокаиваю ее. - Нам стоит познакомиться поближе. Мне надоело все время пререкаться.
Заходим в подъезд. Здесь тепло и темно. Разворачиваю девчонку спиной к стене и прижав ее, целую в сочные губы. Она пытается лишь слегка и слабо сопротивляться, но мне это не мешает. Расстегиваю ее пальто, а заодно и верхнюю половину блузки. Груди у девушки упругие и приятно заполняют теплом мою ладонь. Ощущаю, как быстро напрягаются ее соски. Опустив руки, задираю короткую юбчонку девушки на талию и обхватываю крепкие круглые ягодицы, обтянутые колготками, которые холодят пальцы. Лина уже жарко дышит мне в лицо, закрывая глаза.
- Нет! Нет! Не надо! - шепчет она, но не сопротивляется.
Лина лишь положила свои руки мне на кисти и несколько сжала их. Я же спокойно приспускаю с нее колготки с трусиками. Расстегиваюсь и сам, вытаскивая наружу свой дрожащий от возбуждения и напряжения член.
- Не надо! Ну, пожалуйста! - шепчет Лина, но звучит это совсем уже по-другому.
Приспущенные колготки сковывают ноги девушки, и мне их не раздвинуть на нужное расстояние. Разворачиваю девчонку спиной к себе и заставляю нагнуться.
- Упрись в батарею! - приказываю ей. Наконец все расположилось так, как мне нужно. Я мягко, но с трудом вхожу во влажное и горячее.
- Ай! - вскрикивает Лина и тут же замолкает.
Качаю ее, обхватив руками мягкие обводы восхитительных бедер и тонкую девичью талию. Через некоторое время девушка уже громко стонет и всхлипывает. Еще немного, и она кончает. Через секунду кончаю и я. Это было здорово.
Достаю носовой платок и вытираю свой прибор. Девушка замерла все в той же позе и тяжело дышит, не в силах разогнуться. Поддерживаю ее рукой за животик, который подрагивает.
- Ты в норме? - спрашиваю ее.
- Да... - на выдохе с хрипотой говорит она. Помогаю ей распрямиться. Девчонка совсем обессилела. Приходится помочь ей одеться.
- Ты что, целка была? - удивляюсь я.
- Грубо, - говорит она с закрытыми глазами, прислоняясь спиной к стене. - Я была девочкой.
- Тоже не хреново... - Усмехаюсь и помогаю застегнуть ей блузку.
Вот уж действительно, приходится ухаживать за ней, как за ребенком.
- Ну... Теперь вы добились своего? - спрашивает она с горечью в голосе.
- Во всяком случае, добился некоторого взаимопонимания, - соглашаюсь с такой трактовкой моих действий.
Девчонка думает, что раз я ее уже трахнул, то теперь и отвалю в сторону.
- Меня вообще-то Антонычем зовут, - запоздало представляюсь я. - Иди сюда, девочка... - притягиваю ее к себе и целую в губы.
Девчонка довольно жарко отвечает. Выходим на улицу. Смотрю на часы. Оказывается, еще очень рано, а из-за зимней темноты кажется, что времени уже черт знает сколько.
- Ты здесь живешь? - спрашиваю свою юную подружку. Она кивает:
- Здесь.
- Давай зайдем, и ты переоденешься... - предлагаю ей. Девушка мнется.
- Я... - спотыкается она на полуслове. - У меня там отец... Мама, она хорошая...
- А что твой отец? - не понимаю я. - У тебя с ним плохие отношения?
- В общем-то да. Он иногда даже меня бил... Это когда я приходила чуть позже десяти часов.
- Пойдем, - уверенно зову ее. - Он никогда больше тебя не тронет.
- Не надо, Антоныч! - спохватывается Лина. - Это не то...
- Все то. Пошли!
Заходим к Лине. Нормальная, ухоженная квартирка. Чистая, опрятная, но все в ней уже давно устарело. Кажется, здесь три комнаты. Из дальней как раз в коридор выгребается плешивый мужик с огромным животом, одетый в спортивный костюм на голое тело. Похоже, мужик и сейчас поддатый. Лина сказала, что мать у нее работает директором школы, а отец не работает, а крутит какие-то темные делишки со шмотками на таможне.
- Это еще кто?! - гремит папаша с ходу на весь коридор, вперив в меня два свинячьих глазика. - Ты где шляешься?!