— У меня их забрали в полиции Литвы и не вернули, — ответил Павел.
— То есть вы утверждаете, что вы проживали в Литве, вас лишили работы, вам отказали в гражданстве? — заполняла заявление секретарь.
— Все верно, — отвечал Павел.
— И вы просите политического убежища в Швейцарии? — продолжала девушка.
— Все верно, — снова ответил уставший беженец.
— У вас есть судимость? — последовал вопрос.
— Да, — сознался он.
— По какой статье вы были осуждены? — спросила секретарь.
— Перешел границу Литвы, — ответил Павел.
— То есть как, разве вы не жили в Литве? — уточнила она.
— В августе 1992 года я ездил к отцу в гости в Россию.
— Вы прожили там полгода?
— Да.
— Почему вы там не попросили политического убежища?
— Россия не предоставляет жилье и пособие беженцам из Литвы, она их депортирует обратно в Литву, что собственно со мной и произошло… А в Литве меня посадили в тюрьму….
— Хорошо, Павел, вас определят в общежитие, пока проверяют ваши документы. Слушание по вашему делу назначат примерно через полгода.
Целых полгода Паша Баровский жил в общежитии за высоким забором вместе с арабами, тоже ждавшими своего часа. Каждый из них ждал, что скажет ООН. Ходил на бесплатные курсы французского, так как жил в кантоне Во, где все говорят на французском. Изучал историю Швейцарии.
— Поль, почему вы выбрали французский кантон, вы вроде бы немного знаете немецкий, — спросила наш преподаватель.
— Мне нравится французский регион Швейцарии, Женевское озеро и Альпы. И климат теплее чем в том же Цюрихе, ответил он.
— Отлично, а теперь подготовьте рассказ о себе на французском, — улыбнулась учительница.
Через полгода в ноябре 1993 года суд ООН встал на его сторону и присвоил статус Апатрида (человека без гражданства). А также Павлу назначили пособие в две тысячи девятьсот швейцарских франков.
Затем помогли найти жилье все в том же кантоне Во, и Поль, как теперь тут его звали, по сей день живет на берегу Женевского озера. Российский диплом ветеринара здесь не действителен. Чтобы его подтвердить, нужно пройти переобучение в местном университете, но это очень дорого и никакого пособия, каким бы большим оно не было, не хватит.
«Поэтому я просто живу, учу французский, езжу отдыхать на берег Средиземного моря в Ниццу, иногда выезжаю на рыбалку в Швецию. Помогаю друзьям и знакомым с их питомцами, потому что ветеринары здесь дорогое удовольствие» писал Павел отцу.
— Поль, посмотри, у меня Чарли хромает, какой-то идиот разбил бутылку, и он порезал лапу об осколки, — попросила Ирэн.
— Хорошо, посмотрю, купи обеззараживающие лекарства и пластыри, — сказал он хозяйке пса.
— Чарли, пошли, посмотрим твою лапу, — позвал собаку Павел.
Обеззаразил поврежденный участок, достал медицинским пинцетом, застрявший в подушечке лапки осколок, нанес обезболивающую мазь, заклеил пластырем и надел специальный не промокающий мешочек на лапку. — Ну вот и все, дружище, будь осторожнее.
С Ирэн они подружились на курсах французского. Она там преподавала. А еще она преподает русскую литературу и русский язык в Лозаннском университете. И нам есть что обсудить тихими спокойными вечерами.
«Привет, пап, мне уже 42 года, а тебе 73 недавно стукнуло. Как быстро жизнь пролетела. У меня ни семьи, не родины, ничего не осталось. Ладно, что теперь жаловаться. Кому что на роду написано видать.
Как там сестра поживает? Про Лешку Метелева, моего дружка, что- нибудь знаешь?
В 2007 году моему сыну Эрику стукнуло восемнадцать, я выслал ему денег и приглашение, и он сам смог приехать ко мне в гости. Первый раз за долгие годы я увидел сына. Рассказал ему про свои приключения. Он пожаловался, что бабушка Эмма сказала, будто я их бросил. Мама второй раз вышла замуж за литовца. Мой сын так и живет у бабушки с дедушкой, как будто сирота. Марте дочке 16 лет, но она живет с матерью и ее новым мужем. Вот такие дела. Если Ольга хочет ко мне приехать, я вышлю приглашение и денег. Мне разрешили выезд в Россию. Только Литва не пускает бывшего каторжника. В следующем году смогу к вам прилететь. Дождись меня батя. Пожалуйста дождись.»