Она это сделала. Одолела беса и прошла испытание Велеса.
Она моргнула, глядя на метку, упала на четвереньки в снег.
Стражи подбежали осмотреть тело беса.
Второй бес упал на снег за ним и сжался, как умерший паук.
ГЛАВА 23
Каспиан вертел головой, голоса сливались. Мир все еще был из движущихся теней, но, насколько он понял, Бригида одолела беса. В воздухе воняло металлом.
Он вытянул руки, пошел на голоса.
— Монстр меняется! — закричал за ним незнакомый голос.
Он повернулся туда.
— Что происходит? Стефан? Бригида? — он протянул руку, чтобы кто-нибудь его взял и отвел. И нашел сильное предплечье.
— Это леди Рубина, — сказал Стефан и кашлянул. — И она, кхм, голая…
Мама жива? Его сердце пело, он сжал рукав Стефана.
— Где она? Прошу, отведи меня к ней.
— Сабина! — закричал Оскар, зазвучали быстрые тяжелые шаги.
Он пошел в их сторону, но холодная ладонь сжала его руку.
— Я тебя отведу, — голос Бригиды. Она и Стефан отвели его к месту, где собрались все голоса. Говорили многие, но он еще не слышал голос мамы. Что-то было не так.
— Она ранена?
— Она без сознания, но дышит, — ответил Оскар, удивительно нежно. Они на самом деле любили друг друга? — Вернемся в поместье, — добавил лорд Граната уже властно. Он охнул, видимо, поднимая маму Каспиана.
— Стойте, — попросила Бригида. — Пожалуйста, — она подняла ладонь Каспиана, и его пальцы ощутили гладкую кожу другой ладони. Маминой.
Молния Перуна, она была теплой. Живой.
Его повязка промокла, бесполезные глаза жгло, но это не имело значения. Мама была жива.
Они пошли прочь к вопящим лошадям, а он не мог ее отпустить. Это все еще казалось нереальным, хоть он сжимал ее ладонь. Может, пока он не увидит своими глазами и не услышит ее голос, он не поверит.
Стефан помог ему забраться в седло, Оскар устроил маму перед ним, укутал ее в тулуп из шерсти и меха. Он прижал ее к себе, не переживал из-за езды верхом, потому что поводья его коня держал Стефан.
Оскар приказал сыну и некоторым стражам остаться и сжечь беса, и они поспешили к поместью. Всю дорогу он слушал ее дыхание, ждал услышать ее голос, но ее состояние не менялось. Он надеялся, что она просто устала. Будет чудом, если за неделю в шкуре демона она осталась невредимой.
Они остановились, руки бережно забрали у него маму, но он держал ее за руку, пока ее несли внутрь и наверх. Кто-то усадил его на стул у кровати, множество шагов и голосов устраивали маму отдыхать на кровати. Они заботились о ней, тихо звучал голос целительницы.
Резкий запах какой-то травы от целительницы, и от кровати донесся тихий стон.
— Мама? Ты проснулась?
С шорохом ткани мама пошевелилась, ладонь сжала его руку.
— Каспиан…? — она провела пальцами по его щеке и убрала руку. — Что с тобой?
Он покачал головой.
— Не важно, ведь ты спасена, — он нашел ее плечо и притянул для объятий.
Она гладила его спину медленными кругами, как в детстве. Он не понимал, как скучал по этому, по ней, пока расстояние росло между ними. Он понял это, чуть не потеряв ее.
Они отодвинулись.
— Сын, скажи, прошу. Что с тобой случилось? — она прижала ладонь к его щеке, голос дрожал.
— Напали по пути, — ответил он. — Не переживай. Зрение уже улучшается, — он видел тени и силуэты, и он не хотел сейчас ее расстраивать. — А ты? Где-то болит?
— Я в порядке, но… где мы? — она подвинулась на кровати.
Он не хотел слишком быстро ее потрясать.
— Ты помнишь, что случилось?
Несколько недовольных вдохов.
— Я помню, что пошла в лес, а потом… напала та штука… — долгая пауза. — Я… помню… — она сдавленно охнула и притихла.
Он сжал ее ладонь.
— Это была не твоя вина. Ты не была собой.
Тихий всхлип.
— Я не должна была идти в тот лес. Но я так злилась после нашей ссоры, и решила, если уговорю ведьму оставить тебя в покое…
Каспиан вздрогнул от этих слов. Мама, скорее всего, никогда не станет считать Бригиду хорошей парой для него, как бы он ни пытался. Но он не хотел больше спорить. Как бы там ни было, она была его мамой, и он чуть не потерял ее. И он не хотел, чтобы различия снова им мешали.
— Я наговорил тебе гадостей. Твой гнев был понятен. Прости.
Она с любовью погладила его руку.
— Я хотела сказать в тот день, когда мы поссорились… Я знала, что ты расстроился, что мы не поверили, что ты невиновен. Но пойми, что… Перун, помоги, — она глубоко вдохнула, — не важно, виновен ты или нет. Я хотела верить, что, если ты поступил неправильно, я дам тебе получить по заслугам, но хороший ты или плохой, виновен или нет, ты — мой сын. Я должна была защитить тебя. Я не могла отойти и позволить тебе умереть. И в тот день я пошла с твоим отцом к ведьмам и хотела только, чтобы ты жил. Ты поймешь, когда у тебя будут свои дети, но я люблю тебя сильнее, чем ты понимаешь. Сильнее, чем кого-то в этом мире, сильнее справедливости и ответственности. И всегда буду, — она снова сжала его руку.