Кто она такая? Почему ей достались силы? Сколько еще таких, как она?
Тем временем, Даниэла снова смотрит на меня как на кумира.
— Так, э-э, могу я спросить, почему ты выбрал меня?
— Выбрал?
— Ага, превратил в мутанта, — объясняет Даниэла. — До сегодняшнего дня я не могла вытворять все эти штуки, но вот появились вы и эти бледные громилы…
— Могадорцы, — поправляет Сэм.
— Я не могла передвигать вещи силой мысли, пока ты и эти могапридурцы не появились, — заканчивает Даниэла. — Так какой расклад? Ни у кого другого я таких сил не видела.
Сэм откашливается и поднимает руку, но Даниэла его игнорирует. Она сейчас на своей волне.
— Я радиоактивная? А что еще я могу делать? У тебя есть руки–фонарики. А я так смогу? Почему я? Сначала ответь на последний вопрос.
— Э–э–э, — мямлю я, немного ошалело потирая загривок. — Понятия не имею, почему именно ты.
— Оу… — хмурится Даниэла, опуская взгляд.
— Джон, может, все–таки сначала отсюда уйдем?
Киваю в ответ на напоминание о приближающемся подкреплении могов. Мы и так тут подзадержались. Напротив меня (и рядом, если уж на то пошло) стоят… кто именно? Новые Гвардейцы? Люди. Ничего такого я и близко не мог себе представить. Нужно срочно обмозговать новое положение вещей, ведь если среди людей появятся другие Гвардейцы, они будут искать наставника. А так как все Чепаны мертвы…
Что ж, остаемся только мы. Лориенцы.
Перво–наперво надо удостовериться, что Даниэла пойдет с нами. Мне нужно время поговорить с ней, попытаться выяснить, что именно в ней пробудило Наследия.
— Здесь небезопасно, ты должна пойти с нами, — говорю я ей.
Даниэла оглядывает окружающие нас разрушения.
— А там, куда вы направляетесь, будет безопасно?
— Нет. Однозначно, нет.
— Джон хочет сказать, что весь этот квартал в любую минуту могут наводнить моги, — объясняет Сэм. Он двигается к выходу из банка, пытаясь подать пример. Даниэла стоит на месте, так что я тоже вынужден остаться.
— Кореш твой нервный какой–то, — замечает Даниэла.
— Меня зовут Сэм.
— Ты нервный парень, Сэм, — повторяет Даниэла, держа одну руку на бедре. Она снова оценивающе смотрит на меня. — Если сюда заявится еще больше пришельцев, ты ведь их всех перебьешь?
— Ну… — Я ловлю себя на мысли, что сам вынужден следовать недавно предложенной Сэмом логике, «выбирай, с кем драться», от которой еще недавно был не в восторге. — Их для нас слишком много. Ты, возможно, пока этого не чувствуешь, так как только начала использовать наши силы, но ресурс у них не безграничный. Мы можем переусердствовать, устать и стать бесполезными.
— Приму к сведению, — говорит Даниэла, все еще стоя на месте. — Жаль, что ты не ответил на остальные вопросы.
— Послушай, я не знаю, почему у тебя появились Наследия, но это из ряда вон. В хорошем смысле. Возможно, это судьба. Ты поможешь нам выиграть в этой войне.
Даниэла фыркает.
— Шутишь, что ли? Не собираюсь я ни с кем воевать, Джон Смит с Марса. Для меня главное выжить. Мы же в Америке! С этими тупоголовыми пришельцами разберется армия. Просто они свалились как снег на голову, вот и все.
Я с недоверием качаю головой. У меня действительно нет времени рассказывать Даниэле обо всем, что она должна знать о могадорцах: об их более продвинутых технологиях, приспешниках в правительстве, нескончаемых клонированных воинах и монстрах. Другим Гвардейцам такие вещи объяснять бы не пришлось. Мы всегда знали, что на кону, мы росли с пониманием важности нашей миссии на Земле. Но Даниэла и другие новоиспеченные Гвардейцы, возможно бродящие где–то неподалеку… Что, если они не готовы сражаться? Или просто не хотят?
Взрыв, прогремевший где–то в нескольких кварталах отсюда, сотрясает землю под нашими ногами. От неожиданности я клацаю зубами. Мощи взрыва хватает, чтобы активировать сигнализации машин. На и без того черном небе откуда–то с севера появляется густой дым. Звук был, словно разрушили какое–то здание.
— Без шуток, — говорит Сэм, — Сюда что–то приближается.