— Правда? — отвечает Марина, прижимая ладони к щекам.
— Честное слово, — говорю я. — У нас по–прежнему есть внеземное божество, которое мы должны защищать.
— Кто еще кого должен защищать, — ворчит Марк.
— А что если Ра и не пытался его взорвать? — интересуется Сара. — Вдруг вся фишка была в том, чтобы, ну знаете, добраться до него? Может, ему просто необходимо было снести храм?
— Дерьмо, — вырывается у меня, поскольку эта теория звучит весьма логично.
— Они снижаются, — шипит Адам предупреждающе.
Анубис медленно приближается к земле. Даже уничтожив храм, ему все равно не хватает места для приземления. Тем не менее, центр корабля зависает четко над кратером. Раздается лязг механизмов, и из боков Анубиса выдвигаются два широких мостка, а затем в их начале открывается пара раздвижных дверей, и по мосткам из корабля начинают спускаться шеренги могадорцев. На вид обычные воины–искусственники, все до единого затянуты в черную броню и с бластерами. Моги довольно споро сходят с корабля и проверяют местность. Они превосходят нас числом как минимум раз в десять, и вряд ли им понадобится много времени, чтобы обнаружить наше местоположение и бомбы, которые мы прилепили к скиммерам.
— Атаковать надо немедленно! — решительно шепчу я остальным, протягиваю руку и притягиваю Адама поближе. — Станем невидимыми и нападем с фланга, а вы, ребят, подрывайте бомбы и отвлекайте могов. Марина, что–нибудь уцелело из того оружия, что мы установили?
Марина сосредоточенно прищуривает глаза, а затем коротко кивает:
— Частично. Я запущу.
Марк откладывает свой бластер и поднимает детонатор, приводя взрыватель в боевое положение. Три четверти лампочек не загораются — это те бомбы, что пропали при атаке Анубиса.
— Готово, — сообщает Марк.
— И помните, если все будет хреново, бегите к кораблю Лексы, — напоминаю я ребятам.
Выглянув из–за бревна, Адам щелкает нам пальцами:
— Они там, — говорит он хмуро. — Оба.
На верху трапа появляется Сетракус Ра. Такой же жуткий, как и всегда — высотой почти в два с половиной метра, бледный как смерть и с багровым шрамом на шее, который видно даже отсюда издалека. Он облачен в какой–то аляповатый вариант могадорской брони, сделанной из того же обсидианового сплава, что и у его подчиненных, только на всех выступах и плечах торчат пучки шипов, а за спиной до самой земли болтается кожаный, отделанный мехом, плащ. Прямо вылитый тщеславный межгалактический полководец, которым он и рад казаться.
Они с Эллой держатся за руки. Ее маленькие пальчики нежно лежат в его затянутой в броню ладони. Марина ахает при виде подруги. Мне кажется, если бы буквально пару минут назад Элла не кричала в моей голове, я бы ее вообще, наверное, не узнала. Она выглядит меньше, худее и бледнее — словно из нее высосали жизнь. Нет, не так. Дело не в том, что она выглядит больной или хилой.
Просто она выглядит, как могадорка.
Ее глаза пусты, голова поникла так, что подбородок касается груди. Она даже отдаленно не осознает окружающее и движется, словно заторможенный робот. Девочка абсолютно безропотно следует за Сетракусом Ра по трапу. Моги распределяются вокруг, чтобы наблюдать, как их правитель и его наследница сходят с Анубиса, и отдают честь этим банальным жестом, прижав кулак к груди.
Сетракус Ра замирает на середине трапа и, высматривая нас, обшаривает джунгли взглядом.
— Я знаю, вы там! — орет он, и его голос проникает сквозь притихшие джунгли. — И я рад! Хочу, чтобы вы увидели, что сейчас произойдет! — Сетракус Ра поворачивает голову и кричит через плечо в Анубис: — Спускайте!
Тут же в брюхе корабля открывается люк, и из него медленно выдвигается здоровенный телескопический механизм. Похоже на трубу с поддерживающими стойками и строительными лесами. Боковины трубы покрыты сложными электросхемами и датчиками. Тем не менее, в этом уверенно снижающимся устройстве чувствуется не только рука могадорских техников. На металле между электроникой выгравированы странные знаки, до боли похожие на символы, запечатленные в виде шрамов на наших лодыжках. Плюс к этому, хотя я и не уверена в этом на все сто, но, похоже, эти выгравированные символы сделаны из лоралита. Короче, чем бы ни являлся этот механизм, он выглядит таким же гибридом лориенского и могадорского, как и сам Сетракус Ра.
— Не нравится мне эта штука, — говорю я тихо.
— И мне, — соглашается Сара.
— Давайте ее взорвем, — предлагает Марк.