Голос раздается со всех сторон. И не один, а множество. Тысячи голосов. Немыслимо, но среди этого хора я выделяю знакомые: Крэйтон, Аделина, Восьмой. Они зовут меня.
«Тебя еще ждут дела».
Я падаю к земле и своему телу. На миг меня захлестывает паника. Неужели я вернусь в свою старую шкуру, чтобы снова стать марионеткой собственного деда? Но потом меня внезапно омывает чувство спокойствия, словно меня завернули в теплое одеяло. Ничто не может мне навредить, только не сейчас.
Земля приближается, но удара не наступает, вместо этого я продолжаю падение — прохожу сквозь почву и камни и вскоре погружаюсь в полную темноту. Кажется, я больше не падаю, а скорее парю в космосе — ни гравитации, ни тяжести, а лишь бесконечно мирное течение. Я теряю понимание, где верх, а где низ, какой путь ведет обратно в мир, к моим друзьям и моему телу. В данный момент это кажется неважным. Наверное, мне бы следовало сходить с ума, однако каким–то образом я знаю, что я в безопасности.
Медленно вокруг меня начинает загораться свет — это тысячи ярко–голубых искорок. Они плавают вокруг меня, словно пылинки в луче солнца. Они в точности, как лориенская энергия, в которую я нырнула. Частички расширяются и сжимаются, напоминая легкие. Иногда они сливаются в неясные формы, а затем быстро рассыпаются.
Откуда–то у меня появляется чувство, что за мной наблюдают.
Подо мной появляется энергетическая сеть, и я уже не чувствую, будто плыву или падаю. Скорее, похоже, будто меня поддерживают гигантские ладони. Я расслаблена, и мне уютно, как будто я могу нежиться здесь вечно. Это так отличается от ада последних дней, когда любое проявление собственной воли немедленно оборачивалось дикой болью. Часть меня хочет отключить мысли и просто позволить тому, что со мной происходит, растянуться на вечность, но другая часть знает, что мои друзья все еще продолжают бороться за мир людей. Я обязана постараться помочь.
— Ау? — зову я, проверяя, могу ли я говорить. Я слышу свой голос, хотя не чувствую, что у меня до сих пор есть рот, легкие или тело. Когда я общаюсь телепатически, все по–другому, словно некоторые из моих мыслей громче других, и именно их я транслирую остальным.
«Привет, Элла» — отвечает голос. Передо мной медленно плавают сгустки энергии, пульсируя в такт голосу. Странно, но я чувствую себя абсолютно нормально, болтая с кучкой неоновых светлячков.
— Я мертва? — интересуюсь я. — Это рай или нечто вроде того?
Я чувствую легкое, но не самое приятное покалывание там, где по идее должна быть моя кожа. По–видимому, такие ощущения рождаются, когда это существо смеется.
«Нет, дитя, это не рай. И твоя смерть — лишь временное состояние. Когда придет время, я восстановлю твою физическую оболочку».
— О-о, — следующие слова я произношу не сразу: — А что если я не хочу обратно?
«Захочешь».
«Не будь так уверен, приятель», — думаю я, но вслух не произношу.
— Итак… что это за место?
«Ты отвергла свое тело и, используя свой телепатический дар, спряталась в моем разуме. Соединила свое сознание с моим. Могла ли ты предположить, что на такое способна, дитя?
— Э-э, нет.
«Вот и я о том же. Это было крайне опасно, юная Элла. Мой разум огромен и простирается не только в пространстве, но и во времени моего существования. Я оградил тебя от этого знания, чтобы не переполнить тебя».
Наверное, именно поэтому мне так уютно в этой тьме, бестелесной и убаюканной чистейшей лориенской энергией. Потому что Сущность Лориен позаботилась обо мне.
— Спасибо, — благодарю я.
«Всегда, пожалуйста».
Тут мне приходит на ум, что не дурно бы задать важные вопросы. Не каждый день удается разделить разум с божественной энергией.
— Что именно ты из себя представляешь?
«Я — есть я. Источник».
— Ага. Так и как же мне лучше к тебе обращаться?
Голос отвечает после короткой заминки, но точечки энергии ни на миг не прерывают своего движения напротив меня.
«Меня называли по–разному. Однажды, я был Лориен. Сейчас, я — Земля. Твои друзья назвали меня Сущностью.
Значит вот, что скрывалось под Святилищем, то за чем охотился Сетракус Ра. Марина и остальные ребята, должно быть, разговаривали с этим существом прежде, чем его убежище было взорвано к чертям. Сущность… по–моему, звучит слишком формально, чуждо и холодно. У меня оно вызывает совершенно другие ощущения.
— Я буду звать тебя — Наследие, — решаю я.
«Как пожелаешь, дитя».
«Наследие» — звучит так спокойно. А ведь всего лишь несколько минут назад Анубис высасывал его из–под земли здоровенной механической соломинкой.