— Почему же у нас есть Наследия, а у нее нет?! Это так несправедливо, что они обречены на такую… тривиальную жизнь, — темноволосый поворачивается к своему другу и серьезно смотрит ему в глаза. — Ты когда–нибудь над этим задумывался?
В ответ блондин протягивает раскрытую ладонь. Над ней образуется огненный шар, тотчас обретающий форму танцующей девушки.
— Не-а, — с ухмылкой отвечает он.
Темноволосый на секунду концентрируется, и маленькая огненная танцовщица, мигнув, внезапно пропадает. Блондин хмурит брови.
— Прекрати, — недовольно говорит он. — Ненавижу, когда ты так делаешь.
Темноволосый сконфуженно улыбается другу и снова активирует его Наследия.
— Дурацкое Наследие, — говорит он, покачав головой. — Какой с него прок, если оно работает только против других Гвардейцев?
Блондин взмахивает рукой в сторону девушки:
— Вот видишь, ты — идеальная пара для Сельв. У нее вообще нет Наследий, а у тебя самое странное из них.
Темноволосый смеется и задорно пихает друга в плечо:
— Твои слова всегда в тему!
— Точняк, — ухмыляется блондин. — Я тебя еще и не тому могу научить.
Здесь у меня нет зрения в традиционном смысле этого слова, но изображение начинает как бы мигать. И в одно мгновение сидящие на пляже ребята превращаются в мужчин, в которых они вырастут. Блондин стал красавцем–атлетом с добрыми глазами — но он меня мало занимает. Вместо этого мой взгляд приковывает к нескладной фигуре, сидящей рядом с ним — мертвенно–бледной и с отвратительным шрамом вокруг шеи.
Сетракус Ра.
Должно быть, эта сцена имела место сотни лет назад. А может, и больше тысячи. Это произошло еще до того, как Сетракус Ра примкнул к могадорцам, до того, как он стал монстром.
Через мгновение они снова подростки. Блондин хлопает молодого Сетракуса Ра по спине, и они продолжают наблюдать за танцующей девушкой. Глазам не верится: он выглядит совершенно обычным парнем, сидящим на пляже и печально глазеющим на девушку, которая ему нравится.
Когда же все пошло не так?
Видение тает, гармонично перетекая в другое.
Мой дед и его друг стоят в огромном зале с куполом вместо потолка. Весь купол, высеченный из светящегося лоралита, представляет собой карту Лориен. Они больше не мальчики, скорее, молодые мужчины. Сколько же лет прошло? Если учесть, как взрослеют лориенцы, это могут быть десятилетия. Будь они людьми, я бы сказала, что им около тридцати, но кто знает, как это перевести в лориенские годы. Они стоят перед массивным круглым столом, будто растущим прямо из пола, как если бы он был сделан из дерева, которое не потрудился выкорчевать. В центре стола вырезан лориенский символ единства.
Я знаю это, потому что Наследие знает.
Вокруг стола стоят десять стульев, на которых восседают серьезного вида лориенцы. Только два стула остаются свободными. Стол окружен амфитеатром, на котором плечом к плечу сидят Гвардейцы. Все ряды заполнены до отказа.
Я понимаю, что это — зал Старейшин. Именно здесь они собираются и выносят важные решения перед всеми Гвардейцами. Вся эта сцена напоминает мне заседание Сената, которое я видела на Земле, не считая большого количества мерцающего лоралита. Сейчас все взоры прикованы к худощавому Старейшине с прямыми белыми волосами и мягким взглядом. Если не брать в расчет его белые волосы, выглядит он не старше моего деда. Однако его манера держаться выдает в нем человека солидного возраста.
Это Лоридас. Он — Этернус, как я, а значит, у него есть способность выглядеть значительно моложе своих лет. Когда он начинает говорить, все с почтением слушают.
— Мы собрались здесь, чтобы почтить память наших павших товарищей, — говорит Лоридас, и его голос достигает самых дальних уголков зала. — Наша последняя попытка наладить дипломатические отношения с могадорцами была отвергнута. Жестоко отвергнута. Похоже, могадорцы впустили нашу делегацию в свой мир, только для того, чтобы ее уничтожить. В последовавшей за этим битве наши Гвардейцы смогли повредить их средства межзвездного сообщения, что на некоторое время удержит их на родной планете. Мы все еще верим, что среди них есть те, кто выбирает мир, а не войну, но их сообщество должно само прийти к этому выбору. Мы, Старейшины, считаем дальнейшие взаимоотношения с могадорцами неблагоприятными и разрушительными для обоих народов. Таким образом, все контакты с Могадором запрещены до последующего уведомления.