Стал вопрос, какой язык он будет изучать: английский или немецкий. В Кутли он в шестом и седьмом классах учил немецкий, но лишь потому, что в школе не было английского. Немецкий язык преподавала красивая брюнетка, Мария Максимовна, с тёмными усиками над губой, серыми глазами и пышной причёской чёрных как смоль волос В ней, видимо, бурлила цыганская кровь. Летом Илья часто видел, как она в телеге, запряжённой парой вороных, с неимоверной скоростью неслась по Кутли, перевозя дрова, навоз или сено для своего домашнего хозяйства. Учительница немецкого языка была поистине колоритной фигурой. Если она произносила артикль «Der», то это был действительно «Der», с откровенным русским звуком «р», раздававшемся по всей школе.
Не менее колоритной фигурой был и директор школы Иван Антонович — писанный красавец — с широкой волосатой грудью, сероглазый брюнет с исключительно нежной кожей лица, высоким лбом, прямым носом и твёрдым подбородком. Он был очень строгим, но справедливым. Илья случайно встретил Ивана Антоновича как-то на мосту через Цну, по дороге на детдомовскую дачу. Они дружески обнялись и потом уже никогда в жизни не встречались. Таким он и остался в памяти у Ильи.
Летом 1953 года была раскрыта преступная группа Берии. Его портреты люди рвали, топтали и кричали: «Берия, Берия! Вышел из доверия, а товарищ Маленков надавал ему пинков!»
Итак, Илья претендовал на класс с английским языком. Когда в учительской не могли решить, можно ли Илью посадить в класс с английским языком, мимо него проходил учитель английского языка Евгений Иванович, который хлопнул Илью по плечу и сказал, что он возьмёт его в свой класс. Евгений Иванович не обладал хорошим произношением, дисциплина на его уроках оставляла желать лучшего. Он был предметом сплетен и пересудов в связи с тем, что летом продавал яблоки из своего сада, но Илья был ему благодарен, что он взял его в свой класс. В школе был другой учитель английского языка Вячеслав Владимирович, высокий мужчина в корсете. Корсет он носил в связи с переломом позвоночника в авиации. Он долго лежал в госпитале и там заочно поступил в институт иностранных языков, который успешно закончил. Он был энтузиастом английского языка, давал Илье книги на английском языке, словари. Через три месяца Илья с удовольствием помогал одноклассникам по английскому языку.
Глава 17 ДРУЖБА
В 1953 году городские школы подразделялись на мужские и женские, а в 1954 году ввели смешанное обучение. В восьмом класс Илья на первом уроке сидел с мальчиком Сашей, черноволосым пареньком с тёмно-карими глазами и смуглым цветом кожи. Саша был очень осторожным в общении и сразу употребил фразу:
«молчание — золото», которая была его жизненным правилом. Его излишняя осторожность и трагические переживания после каждой четвёрки раздражали Илью, и через неделю Илья пересел от него к Милову Анатолию, который сидел за последней партой.
В школе № 8, территориально расположенной возле детского дома №8, училось несколько детдомовцев , которые были разбросаны по нескольким классам в зависимости от года обучения.
Милов мог бы служить прототипом холёного молодого человека, откормленного барчука, голубоглазого с золотистыми прямыми волосами, чернобрового, с чёрными ресницами, аккуратным правильным носом, пухлыми губами, над которыми светлым пушком выделялись усики. Одет был он всегда в костюмы и красивые рубашки. Никто в классе не знал в первые дни, что его отец был назначен начальником милиции города Тамбова, и только после первой демонстрации, порядок которой был подписан полковником милиции Миловым, стало ясно, чьим сыном был Толя. У Толи была обворожительная улыбка, он смеялся часто и обладал чувством юмора.
С Сашей Ермизиным, который жил в детском доме №8 и кровать которого стояла рядом с кроватью Ильи, Илья порвал всякие отношения в первые же дни их пребывания в детском доме. Его манерность, постоянное музицирование и песнопения, сопровождаемые постоянными жестику-ляциями, бесили Илью. Они перестали знаться друг с другом. Илья вёл дневник, который состоял из нескольких тетрадей, сшитых вместе. Он хранил его под матрацем и регулярно вносил туда записи впечатлений о жизни школы, радостных и печальных событиях в детском доме, о своих мечтах и планах.
Детдомовские десятиклассники уже выбрали институты и готовились поступать в них. Но сначала они были приглашены на выпускные вечера. На свой выпускной вечер Майя пригласила Илью на танцы в её школе. Когда они танцевали, то при всяком толчке со стороны танцующих Майя страдальчески морщилась и вскрикивала, что очень удивляло Илью: неужели толчки причиняют ей нестерпимую боль? Майя поступила в Рязанский медицинский институт, Володя Ступников — в Ленинград-ский железнодорожный, другие выпускницы — в Библио-течный и Текстильный институты. Последний раз Илья видел Майю, когда он учился в девятом классе, и она приехала на зимние каникулы. Он сидел в комнате для самоподготовки один, читая роман Гончарова, когда услышал за спиной шуршание платья и лёгкие шаги. Майя вошла в комнату как воздушное создание, невесомая, эфемерная. Она подошла к нему, улыбнулась и положила ему руку на плечо. Он обрадовался её приходу и спросил, на сколько дней она приехала. После каникул Майя уехала в Рязань, а через месяц-два Илья узнал о её смерти. Майя умерла на операционном столе при удалении гланд, умерла от сердечной недостаточности. Её смерть оставила неизгладимый отпечаток в памяти Ильи. В том же году умерла ещё одна девушка, которая без конца кашляла, особенно, как говорили девочки, ночью. Она умерла от открытого туберкулёза.
Володя Ступников писал Илье письма из Ленинграда, делясь впечатлениями об институтской жизни и городе. В институте у него были конфликтные ситуации с китайскими студентами, которых в те годы в Советском Союзе было несметное количество. Они ходили в тёмно-синих костюмах, а зимой носили тёмно-синие или тёмно-серые суконные пальто с цигейковыми воротниками. О своих конфликта с китайскими студентами Володя рассказал Илье при встрече в 1956 году при поступлении последнего в ЛГУ имени А.А. Жданова.
С восьмого по десятый класс как-то само собой перераспределились симпатии учителей и учеников друг к другу: Илья очень уважал учительницу русского языка и литературы Юлию Константиновну Лоскутову, Толя — Юлию Петровну Котову, учительницу математики. Возможно, это перераспределение произошло в результате проявленных мальчиками способностей к предметам: Илья любил гуманитарные предметы, Толя — математику и физику. Уже с восьмого класса у Толи и Ильи была целеустремлённость поступить в ВУЗ. Илья не мог представить себя работающим за станком, скажем, после ремесленного училища, его тянуло в ВУЗ и обязательно в Ленинград. Ленинград для него представлялся необыкновенным городом, и он непременно хотел учиться и жить в нём. Толя явно не выражал своих желаний, но учился он с прилежанием. Между ним и Юлией Петровной установился тот душевный контакт, который позволялся рамками школьного этикета и возрастными различиями. Но Илья чувствовал, что их отношения глубже, чем симпатии ученика и учительницы.