Илья очень хотел научиться плавать летом в речке. Он постоянно просил отца взять его к речке. Речка в Ольшанке была очень узкая, но глубокая и быстрая, это скорее был ручей с холодной водой. Илья хотел показать, как он умеет плавать «тихой волной». «Ну, сын, покажи, как ты плаваешь «тихой волной», — смеясь, произнёс отец, бросив Илью с рук в воду и стоя возле него. Илья топором пошёл ко дну. Он стал карабкаться по телу отца вверх и уже над водой лез ещё выше. Отец хохотал: «Ну, где же твоя «тихая волна?» Долго после этого Илья был предметом насмешек отца.
Илье очень нравилось кататься на телеге, будь то на облучке или на перекладине. Но перекладина однажды обломилась, и он оказался под телегой; хорошо что ещё между колёсами, отделавшись только широкой ссадиной на щеке, за что он дома получил от мачехи подзатыльник: она рассердилась, что Илья без спросу ушёл гулять и мог бы погибнуть под колёсами тяжёлой телеги.
Бедность, голод, нищета всё больше и больше вносили разлад в семью Нюры и Ильи. Нюра считала мужа лентяем и неудачником, она не видела никаких перспектив в их жизни. Зимой он постепенно спалил в печке всю солому с крыши. Когда лили дожди, с потолка текла вода, и всем приходилось укрываться от дождя под печкой.
Русская печь! Она обогревает дом, на ней можно спать, в ней варят пищу и пекут хлеб, парятся, под ней держат кухонную утварь и ухваты (которые мачеха называла рогачами). Сколько пользы и добра от неё!
Победу над гитлеровской Германией семья встречала в Ольшанке. Эта была великая радость несмотря на голод и нищету.
Жить в хате без крыши было невозможно. В конце лета отец забрал детей и тайно убежал от Нюры. Он перебрался с семьёй в Кузьминку, огромное село, недалеко от Котовска. Семья заняла пустовавший деревянный дом под железной крышей. Отец пропадал целыми днями якобы в поисках работы, Зины тоже часто не было дома, так что маленький Илья, которому шёл уже десятый год, был предоставлен самому себе.
Он пускался в путешествия к племяннице Нюры, Шуре, жившей в Котовске. Она работала на заводе и жила в общежитии для незамужних женщин. Общежитие представляло собой огромный барак на триста или четыреста коек, возле каждой койки была тумбочка. Илья ходил к Шуре пешком через мостик в виде двух широких досок. Ему было так страшно идти по этому мосту: в глазах рябило от мелких волн, которые плескались под мостом, но тем не менее он продолжал ходить к Шуре. Возвращался поздно. В то время отец с Зиной уехали к мачехе просить её перебраться к ним. Возвращаясь в очередной раз поздно домой, Илье показалось, что на крыльце стоит мужчина. Стало не по себе. Илья долго всматривался в крыльцо; наконец, решился пойти к крыльцу. Когда он поднялся на крыльцо, то обнаружил на крыльце развешанное бельё, а чёрную рубаху он принял за ожидавшего его мужчину.
В доме было тоже жутко. Темь кромешная в коридоре и в комнатах, спичек не найти, кремня и ваты, с помощью которых добывали огонь при отсутствии спичек, на месте не оказалось. Голодный Илья лёг спать. На утро опять никого нет. И так в течении нескольких дней. Илья ходил по Кузьминке и просил милостыню.
Некая старушка предложила ему сделку: она кормит его, а он утром забирает из хлева её корову и гонит её в стадо, вечером забирает корову из стада и приводит её домой, кормит и поит на выгоне телёнка, сторожит её дом. У старушки есть внук, который связался с дурной компанией и часто совершает налёты на дом, когда старушка уходит в церковь. Илья обещает ей поговорить с отцом и дать ответ на следующий день. Дома отец и Зина отпускают его, предварительно узнав адрес старушки. И вот начинаются дни маленького труженика. Всё идёт по расписанию. Подъём, выгон коровы из хлева к пастуху, в стадо, выгон телёнка в поле, поение телёнка, охрана дома. Вечером Илья забирает корову из стада, до этого он отвязывает телёнка и ставит его в хлев. Старушка довольна мальчиком. Он живёт у неё два дня, спит на матраце. В первое воскресенье недели старушка собирается в церковь. Она даёт Илье должные инструкции, как закрыть дверь изнутри, чтобы внук с друзьями не могли проникнуть в дом. Она уходит утром. Илья играет на полу. Вдруг в дверь раздался стук. Мальчик вздрагивает и выбегает в сени. За дверью слышатся голоса, дверь ходит ходуном под натиском парней снаружи. Илья поправляет засов, пригнувшись вбегает в хату и встаёт в простенок. «Там кто-то есть! Открывай!», — раздалась команда. Он забирается на печку и калачиком сжимается там. Через минуту дверь выломана, и ватага парней вваливается в комнату. Они находят Илью на печи и спрашивают, почему он им не открывал, он отвечает, что ему велено никому не открывать. Ребята настроены к нему мирно, они понимающе одобряют его и, вытащив всё из погреба и печи, даже предлагают поесть с ними, но Илья отказывается и продолжает лежать на печи. «Что-то топлёное молоко синеватого цвета, ты не видел, не сыпала ли старуха в него какой-нибудь порошок?» — задаёт Илье вопрос голубоглазый подросток, видимо, внук старушки. Дабы как-то уберечь старушкино добро, Илья пускается на ложь: «Да, она что-то сыпала в молоко!» Мальчишки ухмыляются, подносят ему на печь стакан топлёного молока и заставляют его выпить молоко. Илья пьёт молоко и больше ничего не помнит. Он очнулся только тогда, когда услышал ворчание старушки: «Не было сторожа, и этот не сторож». Свежий воздух привёл Илью в сознание. Налётчики, разворошив угли в печке, напустили в дом угарного газа. Илья угорел и лежал на печи без сознания, пока не пришла старушка и не открыла двери. Когда она увидела, что он не спит, а лежит на печи без сознания, она поняла, что он угорел, и распахнула окна, а возможно, старушка не хотела сама находится в угарном помещении. Хозяйка послала Илью за коровой. У него стучало в голове и колотилось сердце. Он пригнал корову и в тот же вечер был отправлен восвояси.
В октябре месяце отец, захватив Зину, решил отправиться пешком с тележкой за картофелем в Ольшанку и заодно встретиться с Нюрой. Они пришли из Ольшанки в Кузьминку вместе, запряжённые в тележку с мешками картофеля. Когда Илья посмотрел на отца, то удивился, почему он смеётся. Но отец не смеялся, у него от холода и дождя дрожало всё тело, и он лязгал зубами. Илья Никитович не мог попасть зуб на зуб, у него был открыт рот, судорожно тряслись губы, и издали Илье показалось, что он смеётся. Нюра и Зина держались крепче. Тут же отец дал сыну деньги и отправил его за водкой, для согревания тела.
Глава 11 ЖИЗНЬ НА УРАЛЕ
Через месяц, в ноябре, отец завербовался в Свердловскую область, получил проездные и подъёмные деньги и поехал с детьми искать счастья на Урале. Он предлагал Нюре путешествие с ними, но она наотрез отказалась. Когда её не было дома, они ушли. Илье и Зине было жаль мачеху, но они подчинялись отцу.
На Урале семье дали комнату, чистенькую, светлую с необходимой мебелью (кровати, стол, стулья, шкаф), с плитой. Зине отец купил отрез малиновой ткани, и соседка сшила ей красивое платье с бубенчиками. Дети радовались своему жилью, но радость была недолгой: Илья-старший однажды заявил им, что работа для него вредная и что они должны отсюда уезжать. Вечером подготовились, до этого он продал Зинино платье. Илья долго не мог забыть того красивого платья, которое так шло Зине. Утром они потихоньку вышли из дома и направились к станции. По пути им встретился знакомый, который спросил Илью, куда это он спозаранку направляется с детьми., на что бывалый «путешественник» ответил плохо придуманной ложью, вызвав у знакомого улыбку. И вот снова просторы зимних полей и заснеженные тропы лесов, снова деревни и города, снова попрошайничество и ночлеги где придётся, снова новые попутчики и бродяги. Илья –отец убеждал детей, что тоскует по Нюре, что он теперь по-настоящему оценил её и что им всем надо жить вместе. Но… так как жизнь очень трудная, то он предлагает детям временно пожить в каком-нибудь детском доме, а когда они с Нюрой станут на крепкие ноги, он заберёт детей оттуда.