СУДЬБА ДИНАСТИИ
Александр Широкорад
Глава 1
ДИНАСТИЯ РОМАНОВЫХ — МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
«В начале января 1598 года со смертью царя Фёдора Иоанновича прекратилась династия Рюриковичей, потомков Ивана Калиты. Ближайшими родственниками московских государей были бояре Романовы: первая жена Ивана Грозного происходила из этого рода. Глава семьи боярин Фёдор Никитич Романов приходился царю двоюродным братом».
Как вы думаете, откуда взята эта цитата? Из какой-нибудь брошюрки, изданной на казённый счёт к 300-летнему юбилею династии Романовых? Увы, нет. Сие написано в середине 90-х годов XX века в 623-страничном издании «Монархи Европы»[1], над которым славно потрудились три доктора и десять кандидатов исторических наук.
На самом же деле Романовы не имели никакого отношения к династии Рюриковичей, в том числе и к её ветви — потомкам Ивана Калиты — правящей в Москве до января 1598 года.
Норманнский конунг Рюрик стал первым русским князем в 862 году, а в дальнейшем страной правили его прямые потомки по мужской линии.
Князья периодически воевали между собой, потом мирились и пировали, иногда ослепляли, а бывало, и живота лишали своего же брата Рюриковича. Тем не менее, в управлении страной был какой-то (пусть плохой), но порядок. Во всех княжествах с IX века и до начала XVI века правили только князья — прямые потомки Рюрика. Не было ни одного исключения, если, конечно, не рассматривать два особых случая — Новгородскую и Псковскую республики.
В этот период (в отличие от XVIII-XIX веков) в князья не удалось затесаться ни одному лакею, истопнику или торговцу пирогами с зайчатиной. Князья обычно вступали в брак с княжнами из соседних княжеств, с боярскими дочерьми, даже были браки с половецкими, а потом и татарскими княжнами. Боярская дочь, став женой Рюриковича, получала титул княгини, но никогда и ни при каких обстоятельствах её родичи не становились князьями и уж подавно не могли претендовать на княжеский престол. То же можно сказать и о половецких и татарских князьях (ханах).
Московские правители Иван III, Василий III и Иван IV старательно вырезали своих родственников, и к 1598 году на Руси не осталось ни одного потомка Ивана Калиты. Зато были десятки князей Рюриковичей и Гедиминовичей, имевших законное право на престол в соответствии с обычаями Руси и Западной Европы. Речь идёт о князьях Шуйских, Воротынских, Лобановых-Ростовских и других потомках великий князей[2] суздальских, тверских, рязанских, смоленских и т. д. Кстати, и у князя Дмитрия Михайловича Пожарского прапрадед был независимым князем Стародубским.
Любопытно, что во второй половине XIX века диссиденты князья Рюриковичи Пётр Владимирович Долгоруков и Пётр Алексеевич Кропоткин шутили, что у них больше прав на престол, чем у Романовых. И, замечу, формально они были правы — оба являлись прямыми наследниками великих князей смоленских.
Тогда как же оказался на московском престоле Михаил Романов? Родство по женской линии, повторяю, не давало никаких прав на престолонаследие. Десятки боярских родов[3] и до, и после Смуты сумели породниться с московскими владыками. Так, тот же род Годуновых-Сабуровых дал в XVI веке три невесты в Дом Калиты.
Бояре же Романовы были на редкость беспородны. Родоначальником их считается дружинник московского князя Симеона Гордого Андрей Кобыла. Сей персонаж в первый и последний раз появляется в летописи в 1346 году — он вместе с другими дружинниками ездил за невестой князя в Тверь, а далее навсегда исчезает из поля зрения историков. Позже Кобылу объявили своим родоначальником не менее двадцати дворянских родов.
Род Кошкиных-Захарьиных-Романовых в XV-XVI веках не проявил себя ни славными делами, ни страшными заговорами. Они всегда были на вторых ролях, тем не менее, сумели накопить огромные богатства, в первую очередь во времена разгрома Новгорода Иваном III и при казнях и конфискациях Ивана Грозного.
В Смутное время Филарет (в миру Фёдор Никитич Романов) стал патриархом при Тушинском воре, а его родня Романовы, Сицкие и Черкасские[4] контролировали Боярскую думу (имеется в виду Тушинская дума, в Москве у царя Василия Шуйского была своя Дума).
После изгнания поляков из Москвы в конце 1612 года тушинские бояре устроили мятеж тушинских казаков в Москве и захватили власть. Фактически в Москве и не было правомочного Земского собора. По официальной версии, 14 апреля 1613 года собор постановил составить утверждённую грамоту об избрании царём Михаила Романова. Об этой грамоте хорошо сказал профессор Р.Г. Скрынников: «За образец дьяки взяли годуновскую грамоту. Нимало не заботясь об истине, они списывали её целыми страницами, вкладывали в уста Михаила слова Бориса к собору, заставляли иноку Марфу Романову повторять речи иноки Александры Годуновой. Сцену народного избрания Бориса на Новодевичьем поле они воспроизвели целиком, перенеся её под стены Ипатьевского монастыря. Обосновывая права Романовых на трон, дьяки утверждали, будто царь Фёдор перед кончиной завещал корону братаничу Фёдору Романову. Старая ложь возведена была теперь в ранг официальной доктрины»[5].
2
Мэтры-историки постоянно забывают, что в XIV-XV веках не только Московское, но и другие большие русские княжества официально именовались «Великими».
3
У нас в художественной литературе и даже в трудах историков в ходу штамп — «древний боярский род». Это очень удобный термин, и я сам иногда, скрепя сердце, им пользуюсь. Но, чтобы не вводить в заблуждение читателя, следует пояснить — если любой законный сын князя Рюриковича с момента рождения становился князем, то боярство в русских княжествах не передавалось по наследству. С таким же успехом можно сказать — «древний генеральский род». Но если папа был генералом, то карьера его сына вполне может кончиться чином капитана — то убьют, то за пьянство со службы выгонят. Так и сын боярина вполне мог закончить свою карьеру в чине стольника или окольничего. Боярин — это высший чин при дворе князя. Таким образом, под «боярским родом» следует понимать группу родственников, служивших при дворе князя, среди которых несколько человек получили боярство.