Эмигрантские газеты писали, что «Русский совет» — игрушечное правительство генерала Врангеля, мёртвое и решительно никому не нужное учреждение. И действительно, Совет постепенно утрачивал своё влияние и осенью 1922 года был окончательно ликвидирован, так и не сыграв той роли, которая ему отводилась.
Однако борьба между верхами военной и штатской белой эмиграции за контроль над войсковыми частями и беженской массой продолжалась. Под давлением французского правительства совещание бывших послов России в составе М.Н. Гирса, Б.А. Бахметьева, В.А. Маклакова и М.В. Бернацкого обнародовало следующее заявление:
«1. Армия генерала Врангеля потеряла своё международное значение, и Южно-Русское правительство с оставлением территории естественно прекратило своё существование.
2. Как бы то ни было, желательно сохранение самостоятельной Русской армии с национально-патриотической точки зрения, разрешение этой задачи встречается с непреодолимыми затруднениями финансового характера.
3. Всё дело помощи русским беженцам надлежит сосредоточить в ведении какой-либо одной организации. По мнению Совещания, такою объединяющей организацией должен быть Земско-городской комитет помощи беженцам.
4. Единственным органом, основанным на идее законности и преемственности власти, объединяющим действия отдельных агентов, может явиться Совещание послов. Вместе с этим указанное совещание, при отсутствии других общерусских учреждений, принуждено взять на себя ответственность за казённые средства и порядок их определения»[38].
Но командование Русской армии не поддержало это заявление послов. Врангель и его ближайшие соратники стремились сохранить армию для продолжения борьбы с Советской властью.
Авторитет Врангеля постепенно падал. В политических активных кругах эмиграции усилились монархические настроения. А что можно ожидать от людей, оказавшихся на чужбине, лишившихся своих поместий и иных источников дохода? Я уж не говорю о погибших в ходе Гражданской войны родственниках и друзьях. Даже весьма оппозиционно настроенный писатель Аркадий Аверченко в эмиграции с умилением писал о жандарме, приходившем штрафовать его за «возмутительные» статьи в прессе.
Врангелю и его сторонникам потребовалось знамя, а конкретно, кандидат на престол. В самом начале эмиграции монархисты выдвинули кандидатуру великого князя Дмитрия Павловича, а затем в императоры полез великий князь Кирилл Владимирович. Ни тот, ни другой барона не устраивали, и поначалу он предложил в кандидаты на императорский трон… югославского короля Александра I. Но эмиграция не поддержала эту кандидатуру, да и сам король не имел ни малейшего желания становиться императором Александром IV.
После этого наиболее приемлемыми кандидатами для Врангеля и его окружения оказались вдовствующая императрица Мария Фёдоровна и великий князь Николай Николаевич. Они по возрасту и своему характеру не годились на роль вождей, но были отличными «знамёнами». За Марией Фёдоровной была легитимность. Ещё бы — она супруга императора Александра III и мать императора Николая II! А Николай Николаевич пользовался большим авторитетом в военных кругах.
В ноябре 1922 года Врангель в своей резиденции в сербском городе Сремски Карловцы провёл совещание, многие документы которого готовил начальник штаба генерал Миллер, числящийся также с 8 ноября 1922 года помощником главнокомандующего. На совещании также присутствуют помощники главкома генералы Кутепов и Абрамов, начальник его Политической канцелярии С.Н. Ильин и прибывшие из Парижа генералы Хольмсен и Данилов. В результате был вынесен вердикт с основными идеями:
1. «Личное обаяние имени Великого Князя Николая Николаевича» может способствовать единению Зарубежной России, которого не удавалось добыть иными способами.
2. В сложившихся сложных международных и внутриэмигрантских условиях такое «единение» должно иметь не «форму гласного возглавления им какого-либо объединения», а характер личного общения Великого Князя с доверенными ему лицами, ведущими работу в России.
3. Несмотря на сильное распространение в Армии монархических чувств, Главное Командование должно твёрдо держаться заветов генералов Корнилова и Алексеева и не предрешать вопроса «какою быть России».
4. Объединение вокруг Великого Князя Николая Николаевича как «главы, в будущем, русского национального движения» должно быть возможно более широким и включать «всех несоциалистических, государственно мыслящих элементов».
38