Творцу вакцины эта полная волнений неделя подсказала многое. Доза препарата, которую он определил теоретически, оказалась правильной. Оправдала себя и нагретая вакцина. Торжество теоретических расчетов означало для Хавкина не меньшую победу, чем практический итог прививок. Дело в том, что городские бомбейские врачи с недоверием отнеслись к его предсказаниям о действии прививок. Теория борьбы с инфекционными болезнями, разработанная в Институте Пастера, мало кому еще была известна в Индии. На лекциях, которые Хавкин читал для местных медиков, ему не раз приходилось выслушивать иронические замечания. А однажды бактериологу напомнили даже древнюю индийскую пословицу: «Философ, ошибающийся в предсказаниях, должен остаток своей жизни хранить молчание». Теперь, после событий в тюрьме, можно было, не боясь насмешек, громко заявить о противочумной вакцине. Это было тем более необходимо, что прививки среди заключенных совпали с самым жестоким месяцем эпидемии: в январе и феврале
1897 г. в Бомбее ежемесячно умирало около трех тысяч человек. Беглецы из Бомбея разнесли чуму по всему северо-западному побережью Индии. Эпидемия охватила территорию с населением в 18 миллионов человек, по площади равную Франции. Вести о сотнях смертей начали поступать из Карачи и Хайдарабада, из Пуны и Палампура. Чума пришла в житницу Индии Синд, в штаты и княжества, расположенные на Северо-Западе. Для правительства стало немыслимым далее скрывать эпидемию. Общественность Индии и Европы требовала срочных мер против чумы. И меры последовали.
5 марта 1897 года в Бомбее было объявлено о создании Чумного комитета. Во главе комитета стал начальник гарнизона бригадный генерал В. Гетакр, получивший «в соответствии с актом № 3 об эпидемических болезнях» диктаторские полномочия. Генерал не затруднял себя раздумьем о происхождении чумы и действовал так, как привык действовать в покоренной стране: с помощью солдат и винтовок. (Мне довелось видеть бравую физиономию этого вояки в одном из журналов начала XX века среди «героев» англо-бурской войны.) Гетакр разделил Бомбей на участки и каждое утро отряд из двух полицейских и четырех туземных солдат-сипаев производил поголовный осмотр всех помещений города. Если «борцы с чумой» обнаруживали больного, они укладывали его на ручную тележку и везли в ближайший госпиталь. Остальных жителей квартиры отправляли в изоляционные лагеря, находившиеся за городом, а опустевшее жилье подвергали дезинфекции.
В официальных отчетах, которые английские газеты начали незамедлительно публиковать, деятельность Чумного комитета выглядела очень привлекательно. И впрямь: больные направлены в госпиталь, подозрительные на чуму отделены от окружающих, зараженные помещения дезинфицированы. Чего желать еще? Но вот несколько свидетельств современников о том, что представляли собой бомбейские госпитали и так называемые изоляционные лагеря.
«Госпиталь Карч-Манди оставляет тягостное и удручающее впечатление. Острых больных 120–140 человек, умирает ежедневно 20–30. Обстановка примитивная; госпиталь устроен из бывшего постоялого двора под навесом. Прислуги мало, четыре сиделки выбиваются из сил, у врача руки опускаются. Утром на кровати лежит один больной, вечером — уже другой. Нет возможности исследовать больного, не говоря уже об истории болезни. Лечебных средств никаких, помочь нечем: там и сям раздаются жалобные стоны умирающих и лишь мухи торжествуют, усердно уснащая глаза и уши больных. Такая картина не скоро изгладится из памяти», — писал видный русский эпидемиолог, профессор В. К. Высокович, прибывший в Бомбей в феврале 1897 года.
«Дезинфекция» по генералу Гетакру тоже приобрела довольно своеобразные формы. Жилища горожан заливали дезинфицирующими растворами. «Пожарные трубы употреблялись для карболовой кислоты, а для сулемы употреблялись ручные насосы, — сообщает доктор А. М. Левин, командированный русским правительством в Бомбей для наблюдения за развитием эпидемии. — Задачи дезинфекции помещений чрезвычайно облегчались тем, что у громадного большинства индусов низшего сословия нет почти никакой мебели и домашних вещей. Имущество индуса-чернорабочего ограничивается обычно кое-какой кухонной посудой и носильным платьем». В деревнях солдаты просто опрокидывали крыши хижин, дабы дезинфекцию производили солнечные лучи.
В те же годы в Индии побывал и другой наш ученый историк Новицкий. Он навестил зачумленный Бомбей в марте 1898 года и вскоре затем направился поездом в Калькутту. Вот что он увидел по дороге: «Кое-где встречаются чумные изоляционные лагеря, наполненные туземцами. Грустное зрелище представляют они собой на фоне роскошной природы! Под дырявыми соломенными навесами голые, полуголодные, изнывают сотни индусов, в ожидании своего освобождения от необходимого, но жестокого плена».