Такого и среди тренажеров в карантине не было: как его приручишь? Как приучишь "тренажерствовать" безжалостный расплескивающийся студень, в секунду обращающий тебя в ничто, в прах и пепел, и от восторга уничтожения еще и шевелящий своими лапками, щупальцами, чмокающий присосками, еще бы кого, еще бы что...
С таким чудищем можно работать только на экране, нажимая кнопочки, подергивая рычажки.
- ...Не совсем понятно, - лениво тянул капитан, он даже не представился нам, когда пришел на занятия, - можно ли назвать "летающего воробья" живым существом в полном смысле этого слова? Кажется, что это некая межеумочная, срединная организация материи. В лабораториях...
Я с силой надавил кнопку и снова опоздал: на голубом экране белесой кляксой расплылась моя очередная неудача.
Капитан сделал пометку в журнале и сказал:
- Джек Никольс.
Я стал подниматься.
- Сидите, юноша, сидите, - недовольно замахал рукой капитан, - что вы, в самом деле? Я буду запускать вам помедленнее, но вообще... вообще-то, капитан покачал головой, - если вы на вольном воздухе так будете телепаться. ..
На экране зачернелась точечка. Я хлопнул по кнопке. Точка вспыхнула ослепительно-белым.
- Да что вы по кнопкам-то колотите? - поморщился капитан, - вы бы еще кулаком бы саданули.
В классе засмеялись.
- Молчать, - не повышая голоса, сказал капитан и сделал в журнале сразу несколько пометок, - будете много веселиться, я вам так экраны запорошу замаетесь кнопочки нажимать.
Я еле поспевал за появляющимися на экранах точками. Откуда-то издалека, сквозь гудущую, гудящую вату усталости, головной боли, разламывающихся висков, доносились слова, обрывки фраз:
- ...И здесь главное - успеть... Или отойти... Вообще не щекотать... Не-попадание в "летающего воробья" - все равно что попадание лично в вас... Лучше пальнуть из огнемета в себя, чем пальнуть из огнемета в "летающего воробья"... и не попасть.
Я увидел перед собой множество деревянных застекленных строений. В синем небе чернели опасной сыпью точки и точечки. Они напоминали черные звезды, черные снежинки, застрявшие в небе по пути к земле.
В одном из застекленных бараков? павильонов? крепких прозрачных клеток? я увидел огромную лоснящуюся черную пантеру. Бока у пантеры тяжело ходили в такт пережитому ею недавно унижению. Пантера походила на избитого униженного сильного человека, которого поставили не на колени - на четвереньки.
Я почувствовал резкий удар в лицо и с удивлением отметил, что ударивший меня кулак? лапа? проминается, вдавливается, оставаясь, однако же, твердым и жестким, безжалостным и жестоким.
Рык и рев наполнили мои уши. Пантера раззявила красную пасть и гоготала по-человечьи, из ее глаз текли прозрачные слезы.
- Джек Никольс! - услышал я. - Джек Никольс! - и еще, и еще раз.
- Вы что, глиссандо решили сыграть? Башкой по всем кнопкам? Чтобы точно никто не ушел?
Я разлепил глаза. Я поднял голову. По экрану метались оранжевые, желтые полосы.
"Отпетые" веселились.
- От это бац, - охал Федя, - рожей по всем кнопкам - брр мм, бррмм.
- Виртуоз, - всхлипывал от смеха Пауль, - Ференц Лист на приеме у князя Бюлова.
Я встал и проговорил, изумляясь хрипоте своего голоса:
- Виноват, коллега капитан.
Капитан подошел ко мне.
- Вам что, - спросил он, - не хватает времени для сна?
- Никак нет, - ответил я, - хватает.
Капитан встал на корточки перед экраном, покрутил какие-то ручки, оранжевые и желтые полосы исчезли.
- Бриганд? - позвал капитан, поднимаясь.
- Я, - отозвался Мишель.
- Оставьте Диего Хальцедонова и Джека Никольса здесь... Для беседы.
- Есть, - бодро выкрикнул Мишель.
Занятия кончились. Мишель построил роту, пару раз матернулся и увел "отпетых".
Капитан подождал, пока из туннеля, напоминающего школьный коридор, "отпетые" вышагнут в туннель, напоминающий пещеру, и повторил вопрос:
- Диего Хальцедонов, Джек Никольс, вам что, не хватает времени для сна?
Мы оба вскочили почти одновременно и отрапортовали хором :
- Никак нет! Хватает!
Капитан сидел молча, постукивал костяшками пальцев по столу.
- Вас бьют? - наконец поинтересовался он. - Вас загружают работой? Вам не дают спать?
- Никак нет! - так же хором ответили мы.
Выглядело это, наверно, комично, но капитан не засмеялся.
- Черт-те, - как бы про себя сказал он, - что вы за люди такие? К драконам в пасть - всегда пожалуйста, а хулиганов ротных боитесь?..
- Вы хотели сказать, - заметил я, - что мы за люди такие?
Капитан внимательно посмотрел на меня, потом сказал:
- Нет, так я сказать не хотел, но благодарю за поправку, капитан улыбнулся, - благодарю за уточнение.
- Разрешите идти? - Диего даже каблуком пристукнул.
- Идите, - махнул рукой капитан.
Мы пошли. Это было наслаждением - идти без строя. Просто идти себе и идти. Руки в карманы. Или вести рукой по странно теплой стене подземелья тоже хорошо, тоже прекрасно.
- Слышь, - сказал Диего, - Джекки, а может, скажем? А? Сейчас вернемся - и скажем. Ведь забьют же на фиг. Мы же им всю казарму вылизали, а нам еще и еще наваливают. Я еле на ногах стою. А ну как в пещеры с огнеметом топать? Я уже забыл, где там спусковой крючок. Я со шваброй лучше управлюсь.
- Возьми швабру, - посоветовал я.
- От, блин, ты шутишь... Ну, чего тут шутить. Задавят в пещерах и кишки по сталактитам размажут. Давай стукнем. Ну сил же нет... Что, очень хочется слетать-полетать? Да мы с тобой до вылетов сдохнем здесь. Обнявши унитаз.
Я молчал, почти не обращая внимания на слова Диего. О себе-то я уже решил. Знал, как себя вести.
- Вон погляди, - говорил Диего, - Пауль и Ден стукнули раз-два. И ничего! Один пальмы поливает, другой на воротах сидит. Если в пещеру идти сумку через плечо. Медбрат, санинструктор. Не служба - лафа.
- Как хочешь, - сказал я.
- Я хочу, - помолчав, продолжил Диего, - я очень хочу жить и спать. Ты извини, брат, но я к Пиздею уже ходил.