ыне ты являешься свободным человеком и можешь жить обычной жизнью, - он протянул Герхольду деревянный меч. Воин принял подарок и крепко сжал его в руке. Сенатор тем временем продолжил. - Если однажды ты решишь побывать в моих краях, предъяви этот меч моим слугам и тебя пропустят ко мне. Он слегка наклонил голову и, развернувшись удалился. Стражники последовали за ним, а Герхольд остался один на арене. Толпа выкрикивала его имя и радостно приветствовала вновь свободного человека, но Герхольд никого не слышал, он медленно направился туда, куда несколько мгновений назад унесли тело его друга. Всю ночь он простоял на коленях над телом Коловрата. Слёзы непроизвольно текли по щекам, ноги онемели, но кельт не обращал на это внимания. Герхольд не помнил, когда в последний раз молился. Но сегодня ночью он молил всех Богов на свете принять душу его лучшего друга. Он не заметил, как уснул. Во сне он видел удаляющуюся в степи фигуру Коловрата. Герхольд бежал за ним следом, кричал и звал друга, хотел остановить его и вымолить прощения, но тот не останавливался. А догнать его Герхольд не мог. Когда силы его совершенно оставили, он упал на колени и взглянул вперёд. Коловрат взобрался на пригорок и обернулся. Герхольд пытался подняться, но не смог, а друг лишь улыбнулся ему такой знакомой и родной улыбкой, и помахал на прощание рукой. Герхольд вновь постарался встать и, напрягая все свои мышцы, с огромным трудом поднялся на ноги. Но когда он вновь взглянул на пригорок, там уже никого не было. Он ещё долго ходил вокруг холма, кричал и звал Коловрата, но ему никто не ответил. Проснулся он от толчка в спину. Вскочив, Герхольд понял, что заснул прямо на полу, он обернулся и увидел Залуха. Тот сидел на скамье, и смотрел на него с грустным лицом. - Вставай. Нужно подготовить похороны. Они вместе обмыли тело воина и завернули его в шёлковые одежды. Затем с помощью других рабов возложили тело Коловрата на большие носилки и восемь крепких мужчин понесли их за стены города, где Залух распорядился устроить погребальный костёр. Когда процессия вышла за городские ворота, следом шло много людей. Это были простые жители, которые вышли проститься с великим воином, чья жизнь оборвалась столь рано и неожиданно. Достигнув места погребения, мужчины положили покойного на огромный деревянный помост. Залух подошёл к Герхольду и вложил в его руку горящий факел. - Это должен сделать ты. Как самый близкий ему человек, - сказал Залух. - Не бойся, его душа сможет найти путь в пристанище предков, - он кивнул Герхольду и отошёл в сторону. - Прости меня брат! - тихим голосом сказал Герхольд. - Я буду молить за тебя Богов. И если они действительно те, кем их считают, они помогут твоей душе. С этими словами он бросил факел посередине помоста, большая деревянная конструкция мигом вспыхнула и занялась яростным огненным пламенем. На рассвете Герхольд собрал пепел друга в глиняную урну и медленно поплёлся в сторону поместья своего Господина. Он никуда не ушёл, не воспользовался правом своей свободы. Не начал новую жизнь, а наоборот, ещё сильнее привязался к прежней. Он стал служить Гаю как наёмник, как тренер будущих воинов, как убийца. Смысл жизни потерялся для него. Он озлобился, стал грубым и свирепым. И лишь порой, когда он заходил в свою комнату, его взгляд цеплялся за глиняную урну, покрытую толстым слоем пыли. В памяти всплывали воспоминания тех давних лет и, отворачиваясь, Герхольд уходил спать. Днём он гонял новобранцев, а по ночам порой творил для своего Господина весьма ужасные вещи. Сенатор Аппий конечно же не помог Гаю продвинуться в Рим, и Наместнику, приходилось держаться на своём месте, убирая завистников, соперников, врагов, и порой даже друзей. И во всём этом ему помогал Герхольд, ставший для Квития тенью. По заказу Гая, Залух привёз Герхольду из дальней поездки на север странное оружие. Это была металлическая перчатка, такая как у тевтонских рыцарей, но со странным механизмом на внешней её стороне. Внутри этой системы прятался длинный острый клинок, и когда рука в перчатке сжималась в кулак, механизм срабатывал, и клинок выскакивал из своего укрытия. С помощью этого оружия Герхольд стал прорубать путь к власти для своего Господина. Так прошли долгие семь лет. Очередное задание было простым. Молодой ухажёр, красавчик воин охмурил подросшую дочку Гая. И Наместнику это совершенно не нравилось. - Она считает, что я ничего не знаю о их тайной любви! - злился Гай, ходя из угла в угол. - Я растил её все эти долгие годы, охранял и любил, а она мне вот так отплатила. - Герхольд молча сидел в тёмном углу и слушал. - Я знаю, что они хотят бежать через три дня! - Наместник остановился и вытер пот со лба. - Это не должно произойти! Ты понял! - Он указал пальцем на Герхольда и повторил. - Ты понял? - Герхольд поднялся и медленно вышел на свет. - Я понял, - сказал он тихо. - Но почему его просто не убить? Гай искоса взглянул на кельта. - Вот ты вроде служишь у меня уже много лет, а так и не понял всего. Убить проще простого. Нужно чтобы дошёл смысл. Моя дочь должна понять, что её своенравность и самоуверенность не принесут ей ничего хорошего. Герхольд молча кивнул, соглашаясь с словами Наместника. - Всё устрою завтра, на играх, - он развернулся и направился в свою комнату. Спал он плохо, ему снились кошмары, и впервые за долгие годы он увидел во сне Коловрата. Тот стоял по колено в крови и что-то говорил ему, но слов Герхольд разобрать не смог, и подойти к другу тоже не сумел. От этого сна он подскочил как ошпаренный. Потряс головой и уселся на кровати, вытирая лицо руками. - Плохой сон? - Услышал он нежный женский голос. От неожиданности Герхольд в одно мгновение соскочил с кровати и, выхватив свой меч, уставился на освещённый странным светом угол своей комнаты. В углу прямо на полу сидела незнакомая ему женщина. Она была привлекательна. Длинные светлые волосы ниспадали практически до поясницы, стройное точёное тело, великолепная грудь и бездонные светлые глаза. Таких Герхольду раньше не приходилось видеть. Он смотрел в них как заворожённый, не в силах оторвать взгляда. Женщина была одета очень легко и была боса. На ней было совершенно белое длинное платье и, присмотревшись, Герхольд понял, что свечение окружающее женщину исходит именно от платья, настолько белоснежным оно было. Заметив повышенный интерес к себе, женщина улыбнулась своей невероятно обворожительной и очень доброй улыбкой. - В следующий раз, когда будешь ложиться спать, выпей настой мяты. Он расслабит твоё тело и разум, а сон будет спокойным и ровным, - плавным голосом проговорила женщина. Герхольд оторвал взгляд от незнакомки и быстро спросил. - Кто вы такая? Как попали сюда? Вас Гай прислал? Женщина нисколько не смутилась. - Нет, меня никто не присылал, - ответила она. - Я сама пришла к тебе Герхольд, сын Гертольда. Я хочу поговорить с тобой. - Откуда ты знаешь как зовут моего отца и меня? - не выпуская меч из руки, проговорил Герхольд. Женщина смотрела прямо на него. - Я многое знаю кузнец, - тихо сказала она. - Я знаю, что ты убил уже многих, и многие из них были невинны. Я знаю, что ждёт тебя за это. И пришла предупредить тебя. Герхольд хотел ей что-то возразить, но не смог и с места сдвинуться. А женщина в белых одеждах продолжала. - Внемли моим словам. Остановись, пока не стало поздно. Ты же хороший человек, вспомни об этом, - она очень пристально взглянула мужчине в глаза. - Твой друг Коловрат рассказал мне, что когда он встретил тебя, ты был совсем другим. А сейчас ему больно смотреть на тебя, и он часто винит себя за то, что его смерть превратила тебя в чудовище. Подумай об этом! Герхольд открыл глаза. Солнце уже встало и озарило мир своим ярким светом. Мужчина уселся на кровати и потряс головой. Некоторое время он сидел задумчивый и в голове прокручивал увиденное. Было ли это на самом деле или всего лишь приснилось ему? Этого Герхольд не знал. Но слова женщины как будто впитались в его голову и звучали, звучали, звучали. Как та песня, что поют пастухи, или мелодия менестрелей, что прицепится и долго не выходит из головы. Он промучился с этим всё утро, но когда настало время выезжать на игры, он позабыл про странную женщину окончательно. - Тарон, - обратился Герхольд к молодому воину, что помогал грузить в телегу оружие. - Поедешь с нами сегодня. Будешь на замене, на всякий случай. Парень с явным недовольством воспринял поручение наставника, но возразить не посмел, и когда закончил свою работу, забрался в телегу к воинам. Когда бойцы прибыли в арену, оказалось, что один из них за время дороги умудрился отравиться. Никто не узнал того, что Герхольд сам добавил в его еду сок из корня чемерицы. Взамен отравленного воина на арену вышел Тарон, где и погиб от руки наставника. - Отличное зрелище Герхольд, - услышал боец, войдя в ворота арены. - Жаль только короткое. - Встретивший его мужчина рассмеялся. - Да плевать, Залух, - грубо ответил ему Герхольд. - Моё дело убивать, а уж быстро это будет или медленно, зависит не от меня. Но результат всегда один и тот же. - Закончив свой ответ, он громко рассмеялся и, снимая шлем, направился в купальню. Вечером Наместник выставил воинам пару бочонков отличного вина, и даже сам выпил бокал за отличное начало игр. Герхольд тоже пировал вместе со всеми, и когда уже понял что напился, отправился спать. Ночью его разбудил оглушительный женский крик. Он попытался открыть глаза, но вечерний хмель ещё н