- Ты, Машенька, этак и музыку свою пыхтеньем заглушишь.
- Так ведь я для того пыхчу, чтобы пальцев хватило, - ответила Маша, показывая ладошками вперед свои маленькие руки. - Когда подрастут, то и буду, как Алиса Францевна, тихо дышать. Зато, видите, какую я новую песню выучила, завтра придет, а я без нот ее...
Все прогулки с отцом Маша начинала с того, что вела его к Круглому рынку кормить голубей и воробьев. Притом, кроме хлебных крошек, которые давала Анна Яковлевна, покупали в мелочной еще пшена, и Маша уверяла, что птицы узнают их и летят навстречу. А сколько слез было, когда увидела мертвого голубя, лежащего, подвернув голову, под водосточной трубой, хотя отец толковал ей, что сам умер от какой-нибудь болезни и свалился с крыши.
- Давай, папаня, похороним его как нужно, - просила Маша, когда отец утирал ей лицо своим платком. - Завернем в бумагу, снесем в Летний сад и там сделаем похороны.
Едва убедил ее, что сторожа не позволят им там копать ямку, и сунул пятак дворнику, чтобы скорей убрал мертвую птицу.
Другой раз, в Аптекарском переулке, встретили собаку, бежавшую от рынка с отрубленной передней лапой. Собака ковыляла, истекая кровью, пятнавшей накануне выпавший снег.
Она уже не выла, а только чуть слышно скулила и, к радости Иванова, свернула в одни из ворот Павловских казарм, прежде чем ее увидела Маша. Как объяснить жалостливому ребенку, что голодная собака сунулась на рынке стащить брошенный шматок мяса и за это злобный мясник ударил ее топором?
Да, верно, не один, а с приятелем, который держал несчастную, чтобы верней ее изувечить...
Когда подрастет, он расскажет ей о Карпе Васильевиче Варламове, о его добром сердце, обидах и тяжком конце.
Эх, что ей самой придется еще испытать и увидеть? Пока-то закрывать, заслонять своим телом от мира, где за кусок валящей требухи звери в образе человечьем калечат голодную тварь?..
А дальше что?.. Как не вспомнить, что, чем выше чин родителя, тем дочке дорога спокойней и шире. Какая у него теперь другая задача важнее осталась? Своих на волю переписать?
На то каждую треть деньги откладываются. Оно хотя через год-другой, а сделается... Так неужто фельдфебельское место взять, чтоб еще выше на ступеньку подняться?..
Анне Яковлевне он не передавал разговора с Качмаревым.
Знал, что, помня рассказы о прошлом, будет отсоветовать, скажет, что нонешнего чина и жалованья вполне довольно.
Нет, такие дела надо решать самому. Ведь полковник хворать начал, еще заболеет и в отставку уйдет, а на место его вдруг кто похуже Лаврентия 1-го со стороны найдется. Как с тем сладишь? Ведь и сейчас имеет право на две трети жалованья в пенсию - на пятьсот рублей в год... Но если фельдфебелем хоть года два прослужишь, то на семьсот пятьдесят выйдешь...
20
Только в начале декабря Качмарев пришел в канцелярию, и в тот же день начали подбирать с Тёмкиным бумаги к докладу князю.
- Так начисто отказываешься от повышения? - спросил он Иванова. - Ведь без фельдфебельства с прапора вовек не сойдешь.
- Увольте, Егор Григорьевич, - поторопился сказать унтер.
- Я-то князю доложу, что по характеру на должность не годен, а вот Анюта не станет ли мне пенять, что чином обошел?
- Не станет, господин полковник. Ведь она за унтера Конной гвардии пойти хотела.
- Слышал уже. А Машу куда учиться отдадите?
- В пансион немецкий, с музыканьшей, слышал, сговаривались. Куда ж иначе, раз в бытность нижним чином родилась?
- А все бы можно походатайствовать, когда фельдфебелем станешь, то бишь подпоручиком армии. В Павловском институте, сам знаешь, уже три дочери наших унтеров обучаются. Маслову Полю прошлый год определили, хотя в канун его унтерства родилась. Ежели князь государю доложит, так и бывает, помяни мое слово. А там и музыка, и языки иностранные, и обхождение.
- Так ведь мы с Анютой люди простые... - из последних сил возразил Иванов. - Дайте неделю подумать, Егор Григорьевич.
- Думать тебе три дня. В четверг мы с Тёмкиным представление составим к наградам на рождество. Его в старшие писаря князь обещался за почерк да за грамотность произвесть...
В этот вечер Иванов рассказал жене о разговоре с полковником и о своем решении стать фельдфебелем, раз Маше оттого может открыться лучшая дорога.
- И мне полковница тоже толковала, вчера у рынка встретившись, ответила Анна Яковлевна. - Однако я, Санюшка, признаться, боюсь, не стала бы Маша нас, малограмотных, стыдиться, барышней воспитавшись. Или доброе сердце свое возьмет?
- Не должна бы, как твоя дочка, - сказал Иванов. - Но разве лучше, если когда-то хоть про себя нас упрекнет, что ей дорогу не угладили, сами немало нужды натерпевшись?
А так всегда дочерью офицера будет числиться и приданое ей подкопим...
Через несколько дней, вернувшись с доклада от министра двора, Качмарев сказал унтеру:
- Считай себя к рождеству фельдфебелем. И насчет Маши я заикнулся.
- А они что?
- Бровями повел да молвил: "Придет возраст, тогда и доложить". А сие значит, что как станет семь лет, то не откажет.
- Покорно благодарю, Егор Григорьевич, - ответил Иванов. - Но ежели произведут, то где мне двадцать пятого декабря на параде стоять: за фельдфебеля или за унтера? О том надо капитана Лаврентьева упредить, раз они еще раза три репетицию сделают.
- Правильно сообразил, - одобрил полковник. - На параде должны уже по-новому встать, раз производство двадцать четвертого выйдет. Я Лаврентьеву про то скажу и Митину, чтобы эполеты покупал. А еще вот что тебе сообщу. Настасья Петровна домик на Охте сторговала и вчера купчую совершила. Да таков просторный, в шесть комнат, что хочет Яковлевну с Машей к нам на лето звать. А мы с тобой на казенных дрожках туда да сюда, трюх-трюх...
"Надо Анюте нынче все пересказать, чтобы с Жандрами не сговаривалась, подумал Иванов. - Может, на Охте и не хуже, хотя залива нет. Но зато зверье домашнее поближе - стадо коров настоящее увидит, недаром с Охты молоко возят.
А щенков да цыплят, поди, хоть отбавляй... Только как же с музыкой? У Варвары Семеновны рояль на даче есть, на котором теперь и Маша бы играла, а на Охте?.. Так ведь добыл же когда-то старый Никита князю рояль в захолустном Невеле. Неужто я дочке здесь не найду?.."
...Утром 17 декабря Иванов принял дежурство по личным комнатам царской семьи. Когда проходил с первой сменой через Петровский и Фельдмаршальский, почувствовал запах, будто от печеного картофеля. Шли на дежурство в сюртуках, и хотя строем, но чувствовали себя вольно. Поэтому унтер спросил шедшего рядом Крылова:
- Откуда тут кушаньем несет? Раньше никогда не бывало.
- И вчерась отзывало тем же духом, - ответил гренадер. - Должно, в аптеке в подвале что варят да в щели где-то проходит.
- Я вчера в наряде не стоял, - сказал Иванов. - Только на аптекарский запах не схоже.
- Будто где тлеет сухая лучина, - негромко подал сзади голос Павлухин. - Трубочистов нераденье тому причина.
Обратно пошел, как обычно принято, южным фасадом через комнаты покойной Марии Федоровны и подумал, что весной, когда двор переедет в Царское, надо снова показать Маше фарфоровых китайцев, которые сейчас провожали его, кивая головами. Теперь лучше их рассмотрит и прислушается, как славно ладошками о колени звякают. Что цыплят да утят любит, оно хорошо, но пусть-ка Тёмкин ей про китайцев почитает: где ихняя страна, отчего у мужчин прически девичьи и у всех глаза раскосые.
Когда вел вторую смену, дымный запах в Фельдмаршальском совсем пропал. Может, оттого, что через настежь открытые двери с Иорданской лестницы тянуло холодом из нижних сеней.
Как всегда, пробежал глазами по присевшим здесь свободным кирасирам конногвардейского караула. Никого знакомого - всё новые лица. Только одного офицера узнал - поручика барона Мирбаха. Опять против устава у дверей флигель-адъютантской болтает с ротмистром Лужиным, который, значит, нынче дежурный. Вот бы государь сейчас вошел, что бы барон сделал? Бегом в ботфортах и лосинах через весь зал к строю разве поспеешь?.. И не мудрено, что ни одного знакомого кирасира, - ведь десятый год в здешней роте служит. А форма дворцовая конногвардейская всё прежняя, проклятущая, как была в памятный день наводнения... "Какой я счастливец, что Анюту свою нашел!.."